Читать «Минос, царь Крита» онлайн - страница 12

Да верно ли, что моему отцу не по нраву тавромахия? Сам он охотно играл со мной, обратившись в быка. Мое тело тотчас вспомнило напряжение мышц и блаженное ощущение полета. Нет... не полета. Близости с отцом. Я отлично помнил жар его белоснежной шерстистой туши, прикосновения бычьего языка, облизывавшего мои ушибы, когда я, не рассчитав силы толчка, падал. Только мне из трех братьев была доступна эта игра. Радамант с детства отличался грузностью. Сарпедон быстро вытянулся. Рослые люди не годны для танцев с быками. Я дорожил своей исключительностью и продолжал опасные упражнения. Постепенно Зевс становился всё менее заботлив, не давая мне никаких поблажек. Он находил, что подобные упражнения закаляют тело и дух. А мне трудности нравились.

Я не достиг в тавромахии высот мастерства. И все же, брось меня сейчас на белый песок Большого двора, я не оказался бы в числе тех несчастных, что расстаются с жизнью в самом начале игры.

Постояв немного на террасе, я снова направился вниз, на первый этаж, к святилищу Бритомартис, в котором живут в священных сосудах её змеи. Там стоит трон, восседая на котором моя мать говорила устами богини. И никто не смел ослушаться её воли. Даже если Астерий с гепетами в зале Лабриса, где по стенам висят знаки Потния, великого мужа богини - двуострые топоры - принимал иное решение. Бритомартис правит островом столь же безраздельно, сколь Верховная жрица - её воплощение - властвует над всеми смертными мужами и женами. Подобно жрице, богиня делит свою власть с Синекудрым Посейдоном, но, полагаю, много могущественнее его и не посвящает супруга в собственные тайны. Пророчество, которое изрекла моя жена, Пасифая, говорило, что Бритомартис овладел новый муж. И он не будет покоряться её воле. Что же, я тоже мечтал о том, чтобы слово моё становилось законом для жителей Крита, и Великая жрица не смела спорить со мной.

Потом я направился в дальние покои первого этажа, где располагаются бессчетные мастерские. Всё необходимое для жизни Лабиринта производится в его стенах. Во славу анакта Крита трудятся несметные толпы мастеров: ткачей, ювелиров, плотников, горшечников, оружейников. Не зря чужестранцы, попадающие сюда, часто мнят дворец не единым целым и жалуются, что плутают в его нескончаемых залах и переходах, как в городских кварталах. По сути своей Лабиринт и есть целый город, располагающийся на вершине холма, подножие которого омывает река Кайратос. Я никогда не знал всех его покоев. Имелись во дворце места, куда не смел войти мужчина, будь он даже царем этого острова. Смутные слухи гласили, что в подвалах Лабиринта кроме кладовых, погребов и хранилищ зерна имеются залы, в которых в пору великой беды жрицы совершают тайные обряды - такие, что я старался не думать о них.