Читать «Минос, царь Крита» онлайн - страница 117

-Ты знаешь, что порожден силами смерти? Откуда? Сам догадался? - поинтересовался Асклепий, подавшись вперед.

-Нет, Дедал сказал.

Асклепий брезгливо сморщился. Дедала он невзлюбил сразу, как только первый раз увидел. Я знаю это точно, хотя сам врачеватель изо всех сил скрывал свои чувства.

Дедал. (Шестой год третьего девятилетия правления царя Миноса, сына Зевса. Кносс)

-У всякой вещи есть суть, - размеренно и вдумчиво, словно взвешивая каждое слово, говорил мне Дедал. - Надо только уметь её увидеть. Вот - простой комок глины. Какая у него суть?

Я посмотрел на молодого мастера. Он сидел перед гончарным кругом, улыбался, стараясь придать своему заросшему до глаз бородой лицу выражение приветливое и добродушное, отчего оно становилось лишь еще более зловещим и ехидным. Ему явно хотелось понравиться мне. Зачем? Я ведь уже приютил его, покривив душой перед справедливостью. Рукодельный карлик (ростом не выше моего, но ко всему еще и сутулый, почти горбатый), позавидовал мастерству своего ученика и племянника Пердикса, сына Поликасты, и убил его. Надо было отдать эту тварь афинскому царю Кекропу для суда. Но он задал мне всего один вопрос, и, восхитившись его пронзительным умом и искусством, которое было невероятным для молодости умельца, я сохранил ему жизнь и укрыл на острове.

Понимая, сколь шатко его положение, афинянин постарался расположить к себе всех. И небезуспешно. К каждому нашел он свой ключик. Куклы, приводимые в движение тайными механизмами, площадка с искусными узорами для танцев. Меня он приручал мудрыми беседами, раскрывая тайны мироздания. Его познания были огромны, а мыслил он, как старик. Рядом с ним я, годящийся ему по возрасту в деды, чувствовал себя зеленым юнцом. Для него во всем Космосе не было ничего таинственного, а в Хаосе - величественного. Одно становилось готовым изделием, второе - материалом, подлежащим обработке. Подозреваю, что среди поведанного им имелись и знания, тщательно хранимые жрецами, и возможность прикоснуться к сокровенному заставляла меня дорожить мастером и искать встреч и бесед с ним.

Начинал разговор он всегда с пустяка. Вот и сейчас - протягивал мне комок глины, а в его глазках уже поблескивал лукавый огонек.

-Какую суть придашь - та и будет, - ответил я.

-А какую, царь?

Я взял комок в руки. Он был холодный и попахивал тленом. Держать его было отвратительно, как кусок падали. Всё же, поддавшись желанию узнать, что скажет мастер, я принялся мять её в пальцах. Дедал ждал. Я неумело слепил человечка, усадил его на землю и, подумав, укрепил его руки на коленях, чтобы они подпирали норовящую завалиться голову.

-Хоть вот такую.

Дедал посмотрел, как фигурка косится и падает на бок, цепкими пальцами мастерового уложил её. Получилось, что глиняные ножки фигурки оказались подтянутыми к животу, а ручки прижаты к груди. Дедал лишь слегка согнул глиняную шею человечка, отчего его голова уперлась в колени. Меня передернуло. В такой позе у нас, в гробах-ларнаксах, хоронят мертвецов. Намек на труп был мне неприятен.