Читать «Горькое похмелье» онлайн - страница 216

И ещё. Советская Республика в ходе Гражданской войны отказалась от многих исконно российских земель: от Бессарабии, Западной Украины, Западной Белоруссии, Прибалтики, Финляндии. Заплатила сотни миллионов золотых рублей «откупного», чтобы обеспечить лояльное отношение к России новых государств. Одной Польше выдали 30 миллионов царских золотых рублей – на то время самую твердую валюту в мире. Возместили ущерб чужим заводчикам и помещикам.

На эти деньги можно было накормить страну, вползающую в жесточайший голод. Спасти четыре миллиона своих граждан.

Махно предвидел голод. Он не раз просил у советского правительства то Екатеринославскую губернию, то Крым, то всего лишь Гуляйпольский уезд для подконтрольного эксперимента: организации вольного крестьянского района. Обещал расплачиваться хлебом. И хотя он без конца выступал на стороне Красной армии и громил белых, уничтожал их тылы, на такой эксперимент ни Ленин, ни Троцкий не решились пойти. После четырех лет кровавого опыта Махно действительно мог бы стать неплохим хозяином. Кое-что осознавшим. Не побоялись ли советские вожди, что он действительно будет с хлебом?

А Махно постепенно свыкался с мыслью, что он воюет с «Москвой». Под конец Гражданской войны его твердый анархоинтернационализм стала греть идея отделения Украины.

Уходя летом 1921 года к западным границам (как близки они стали после Рижского договора!), он размышлял: в Румынию податься или в Польшу. В Польше он собирался включиться в борьбу за освобождение Галиции (Краковщины, Львовщины, Тернопольщины), населенной в основном украинцами, но усиленно полонизируемой.

Поверни тогда Махно севернее, к Польше, возможно, стал бы он крестным отцом Степана Бандеры, который начинал свою борьбу с лозунга освобождения Галиции и с убийства польского министра иностранных дел?

Со стороны, глазами Европы, Россия с её Гражданской войной и дикой самоуничижительной смутой, кажется непонятной, страшной и чуждой западной цивилизации. Но как бы то ни было, три противоборствующие, не признающие одна другую стороны (белые, красные и зеленые, то есть люди крестьянской идеологии) дали примеры удивительной талантливости, дали яркие характеры, дали личности исторического масштаба. Если бы все вместе, да в мире, да в созидании – какой могла бы стать Россия! В истории о Махно мы видим важнейший урок для будущих поколений: не повторите!

В книге «Дороги Нестора Махно» бывший начальник штаба Повстанческой армии Виктор Белаш, довольно интеллигентный для махновской среды человек, говорит о необходимости взаимопонимания и милосердия – речь идет о жестоких карательных акциях против махновцев. Но разве сам Махно начинал с милосердия? Жестокость превратилась в бумеранг. Взаимная вражда превратилась в общее недоверие друг к другу и подозрительность. Это и сейчас не до конца изжито.

Размышляя о девяти жизнях необыкновенного человека Нестора Махно, мы не можем не подумать и о судьбе России. Прошлое оставляет след, по которому мы идем, не замечая этого.