Читать «Северные крестоносцы. Русь в борьбе за сферы влияния в Восточной Прибалтике XII–XIII вв. Том 2» онлайн - страница 74

Войшелк «съвкупи около себе вои отца своего и приятели, помоливъся кресту честному, шедъ на поганую Литву, и победи я, и стоя на земли ихъ все лето. Тогда оканьнымъ възда господь по деломъ ихъ: всю бо землю ихъ оружиемь поплени, а по христьяньскои земли веселие бысть всюда».

А в следующей статье: «Того же лета вложи Богъ в сердце Довмонту Благодать свою побороти по святои Софьи и по святои Троици, отмьстити кровь христьяньскую, и поиде со Пльсковичи на поганую Литву, и повоеваша много, и княгыню Герденевую взяша, и 2 княжича взяша».

Грамота Герденя датирована «по роженьи божии», что может говорить о его принадлежности к христианству, но фактически это документ орденской канцелярии, и даже система летосчисления в нем орденская. Потому о конфессиональной принадлежности Герденя говорить затруднительно. В летописи он назван «поганой Литвой», как и все сторонники православного князя Войшелка. Эта конфессиональная путаница, очевидно, связана с наличием двух авторов в этой части летописи, о чем мы писали выше.

Причем позиции этих авторов ничуть не совпадают с автором Повести о Довмонте, где «поганой» представлена вовсе не Литва, а немцы: «поганых немець», «поганой латыне». Слово «поганый» в различных склонениях использовано семь раз по отношению к немцам и латинянам, и только один раз оно было применено к перечню, в котором присутствовала и Литва.

Можно считать рубежными изменения на Руси после смерти Александра Невского (1263) и Даниила Галицкого (1264). Ни летописец, ни его современники даже формально не отдавали себе отчет о единстве Древней Руси, которая с тех пор окончательно раскалывается на западную (Галицко-Волынскую, впоследствии польско-литовскую), и восточную (Владимиро-Суздальскую, впоследствии московскую). Не только отношения с монголами, но прежде всего отношения с Литвой стали смыслообразующими в этом процессе. Причем в 1260-е гг. мы фиксируем первые симптомы конфессионального раскола. В те годы, когда Византийская империя вернулась на берега Босфора и приступила к возрождению православной столицы, русские земли окончательно разошлись в политико-ментальном пространстве.

Наследника литовского трона православного князя-монаха Войшелка всесторонне поддерживали галицко-волынские войска, на плечах которых он фактически и вернул себе власть в Литве. И летописец симпатизирует ему, но только до того момента, когда он становится литовским князем. Сразу после этого он переходит в разряд «поганой Литвы», и ему следует мстить за «кровь христьяньскую». Надо полагать, что эти записи появились не синхронно событиям, но, вероятно, уже после 1269 г., когда в Литве власть захватил язычник Тройден. Однако уже Довмонт в новгородской летописи представлен христианским рыцарем, борющимся с погаными язычниками в Литве — прежде всего врагами православия, такими же, как впоследствии окажутся немцы.

* * *

Заметно, что суздальские князья фактически выступили на стороне противников Войшелка, то есть против галицких единоверцев. Надо полагать, это не было осознанное действие. Раскол антинемецкого союза состоялся, и вернуть его было уже затруднительно. В эти годы на немецкой границе фиксируется затишье и спокойствие, а посему имелась возможность навести порядок в отношениях с Литвой.