Читать «Северные крестоносцы. Русь в борьбе за сферы влияния в Восточной Прибалтике XII–XIII вв. Том 2» онлайн - страница 4

Считается, что Даниил Галицкий вступил с папой в диалог лишь весной 1246 г., а Ярослав Всеволодович вообще летом 1246 г. — накануне смерти — с францисканцем Плано Карпини в далеком Каракоруме. Совершенно не убедительна гипотеза А. П. Толочко, пытавшегося связать «архиепископа Петра» с Ярославом Всеволодовичем, который не отличался рвением в поиске межконфессиональных контактов. Да и линия на сближения с Ордой, которую неуклонно проводили суздальские правители после 1243 г., никак с этим не вяжется. С другой стороны, на то, что речь идет о представителе западных или южных русских земель указывает обозначение Петра «de Russcia» — для правителей Северной Руси чаще использовались конкретные указания «Суздальский» или «Новгородский». Даниил Романович Галицкий в папских грамотах неизменно отмечался как «король Руси» (regi Ruscie). Францисканец Плано Карпини, возвращаясь летом 1247 г. из монгольских степей через Киев, встретился с Даниилом и получил от него заверения, что он и его брат Василько «желают иметь Господина Папу своим преимущественным господином и отцом, а святую Римскую церковь владычицей, и учительницей, причем подтвердили все то, о чем раньше сообщали по этому поводу чрез своего аббата (confirmantes etiam omnia, quæt prius de hac materia per Abbatem suum transmiserant), и послали также с нами касательно этого к Господину Папе свою грамоту и послов». Так, как брат минорит покинул Лион 16 апреля 1245 г., то и визит этого аббата (по-русски игумена), направленного к папе Даниилом и Васильком Романовичами, должен был состояться не позднее. Вполне можно допустить, что упоминается именно архимандрит («архиепископ») Петр. Таким образом, можно заключить, что искать союзников на Западе галицко-волынские князья начали еще до поездки Даниила к Батыю осенью 1245 г. и даже до битвы при Ярославе.

* * *

Показателен интерес, проявленный в Лионе к информации из Руси. Очевидно, что эти сведения, полученные Иннокентием, сказались на его дальнейшей восточной политике. Кроме как соседи монголов, русские представляли интерес и сами по себе. В начале 1240-х гг. на Руси сложилась сложная церковная ситуация — не было не только главы Русской Церкви, но и патриарха, который мог бы его рукоположить. Для Запада момент для вмешательства был крайне удачным. После захвата крестоносцами Константинополя в 1204 г. патриархи вынуждены были покинуть свою столицу. В 1206 г. патриарх Иоанн X Каматир переехал в Никею, где Феодор Ласкарь основал новую греческую империю. В Константинополе латиняне стали избирать своего первосвященника. Положение сохранялось вплоть до 1261 г., когда император Михаил VIII Палеолог отвоевал византийскую столицу у католиков.