Читать «Северные крестоносцы. Русь в борьбе за сферы влияния в Восточной Прибалтике XII–XIII вв. Том 1» онлайн - страница 82

Никаких сожалений об утерянном. Просто проигранный бой. Для немцев же это были триумф, победа и апофеоз многолетних усилий:

«Двадцать седьмая пошла годовщина епископа Риги,

И страна наконец затихла в мирном покое».

Собственно, 1225 год стал первым за десятилетие, когда в Ливонии и Эстонии не было совершено ни одного военного предприятия, ни одной стычки или конфликта. Утверждались мир и спокойствие, в которых руководящая и направляющая роль принадлежала Римской (=Рижской) церкви:

«Эстонская церковь подвергалась тогда многим тягостям войны и подобна была женщине родящей, терпящей печаль и боль, пока не родит, роды же ее подстерегает дракон, то есть тот бегемот, что, поглощая реку, все еще надеется принять Иордан в пасть свою. Из тех военных трудностей вышеназванная церковь, еще маленькая и слабая, не могла выбраться без помощи Ливонской церкви, которая по своим усилиям в завоевании всегда была ее истинной и первой матерью, родившей ее крещением возрождения в вере Иисуса Христа. Хотя многие матери стремились эту дочь присвоить обманом и всегда привлекали ее к себе ложью. Одна из таких — русская мать (mater Ruthenica), всегда бесплодная и бездетная, стремящаяся покорить страны не для возрождения к вере Иисуса Христа, но в надежде на дань и военную добычу».

* * *

Нельзя сказать, что немцы выступали благодетелями эстонского народа, спасшими его от русского рабства. Это были такие же поработители и колонизаторы, которые отличались только искусным использованием христианской проповеди в качестве инструмента господства. Новгородцы и псковичи не использовали этого метода. Православие проникало в Прибалтику давно, но очень и очень медленно. Фактически мы располагаем только одним сообщением о насильственном крещении местных жителей — взятие Оденпе Мстиславом Удалым в 1212 г. Другие князья в Эстонии этим не пользовались. После Мстислава вообще сложно говорить о цельной политике Руси в Прибалтике. Сменявшие друг друга Ростиславичи (Святослав и Всеволод Мстиславичи) не способны были выработать единые правила своей экспансии. Они совершали ответные небезуспешные походы, грабили, утверждали сбор дани, действовали по старым правилам, принятым при покорении диких племен. Вмешательство во внутренние дела этнических групп обычно выглядело малоперспективным: слабейшие должны платить дань и подчиняться, а христианство — это признак цивилизованного народа, причастного мировой культуре. Св. Владимир, крестивший Русь, воевал ради принятия христианства и воспринимал его в качестве награды, одного из символов своего превосходства над соседями. Некоторый снобизм по этому поводу могли испытывать и русские правители в XIII в. Как бы то ни было, но особых усилий в крещении эстов или латгалов они не проявляли. Тем более не стремились крестить насильно. С другой стороны, добровольное крещение оказывалось более надежным и долговечным. Если бы немцы немного запоздали в своих вторжениях или были бы чуть менее решительны, то латинство в Прибалтике не имело бы будущего. В тех областях, где православие утвердилось добровольно, оно держалось дольше, чем могли ожидать крестоносцы. Например, латгальская Талава, судя по всему, перешла в католичество значительно позже, чем там было устранено русское присутствие. Хотя в начале 20-х гг. XIII в. таких исключений было немного.