Читать «Северные крестоносцы. Русь в борьбе за сферы влияния в Восточной Прибалтике XII–XIII вв. Том 1» онлайн - страница 169

О цели поездки Андреаса в Новгород мнения исследователей рознятся. В ЖАН сообщалось, что он прибыл дабы полюбоваться на молодость князя Александра — «видети дивный възрастъ его». В советское время расхожим было представление, что его путешествие носило разведывательный характер. Сейчас принято считать, что речь идет об ознакомительном визите вежливости, в ходе которого, возможно, обсуждался вопрос о совместных действиях против литовцев.

Действительно, как мы указывали, в 1238–1239 гг. основным направлением в политике Ярослава Всеволодовича была Литва. Укреплялись границы и готовились меры антилитовского характера. В 1239 г. Ярослав захватил Смоленск, а его сын обосновался в Торопце и начал строить оборонительную линию по Шелони. В том же году Александр Ярославич женился на наследнице полоцкого стола, открыто заявив свои претензии на Полоцк, где в то время хозяйничали литовцы. Подконтрольные Ярославу земли в эти годы протянулись вдоль всех восточных владений Литвы: Смоленск — Торопец — Псковская земля. Возможно, готовилось нападение на Полоцк, и привлечение к одновременной атаке на Литву крестоносцев было в русле этой политики.

С другой стороны, в отечественной и зарубежной науке в первой половине XX в. утвердилось мнение, что в конце 1230-х гг. при дворе папы Римского созрел план агрессии против ослабленной монголами Руси. Наиболее четко и однозначно эту концепцию сформулировал финский историк Густав Адольф Доннер (Dormer), выпустивший в 1929 г. большую работу про кардинала Вильгельма Сабинского, который до 1244 г. был епископом Моденским и папским легатом в странах Балтии. Основным доказательством согласованности ударов католических сил против Руси считалась их одновременность. В июле 1240 г. — высадка шведов на Неве, в сентябре 1240 г. немецкая атака на Изборск и Псков, а зимой 1240/41 г. захват датчанами в союзе с орденскими братьями Водской земли и Копорья. Создавалось впечатление, что эти действия скоординированы. Удобным местом для организации и согласования выступления сторон признавался Стенби, где летом 1238 г. встретились датский король Вальдемар, легат папы Римского в странах Балтии Вильгельм Моденский и новоиспеченный ливонский магистр Герман Балк. Здесь они 7 июня 1238 г. подписали акт о передаче (возврате) Дании владений в Северной Эстонии, отобранных у нее меченосцами в 1225 г. Одновременно, этот акт оговаривал раздел владений, которые, возможно, потом будут совместно завоеваны Данией и Орденом: ⅔ Дании, ⅓ Ордену. Стенбийский договор не только укреплял единство католических сил в Прибалтике, но и представлял фактически союзный (и наступательный) договор между Ливонским орденом и Данией. Через два года после Стенби почти все участники подписания этого договора приняли участие в тех или иных антирусских мероприятиях. Легко представить, как делает это Доннер, а вслед за ним многие другие исследователи, что именно летом 1238 г. они, встретившись лично, договорились о сроках совместного выступления. Как писал И. П. Шаскольский, «Стенбийским договором, заключенным при участии папского легата, уже прямо предусматривался в ближайшем будущем совместный поход немцев и датчан против русских земель». Исследователи допускали, что Вильгельм Моденский, заняв пост легата в 1234 г., сразу поставил перед собой цель объединить прибалтийских колонизаторов, указав им общего врага — православную Русь. Не смущает и непричастность к Стенбийскому договору Швеции. С 1234 г., когда к власти там при содействии датского короля Вальдемара пришел король Эрик Эрикссон, в стране сохранялось значительное влияние Дании. План общего вторжения готовился с 1234 г., был окончательно утвержден в 1238 г., а реализован в 1240 г. В этом случае и поездка Андреаса фон Вельвена приобретает оттенок подготовительного (разведывательного) мероприятия.