Читать «Северные крестоносцы. Русь в борьбе за сферы влияния в Восточной Прибалтике XII–XIII вв. Том 1» онлайн - страница 148

В 1292 г. шведы пытались собрать дань с карелов и ижорцев — их войско составляло 800 человек: «400 иде на Корелу, а 400 — на Ижеру». В 1300 г. шведы попытались вновь построить крепость на Неве в устье Охты — Ландскрону — и собрали «отличный флот, какого никогда не видали», а также войско, как записано в летописи, «в силе велице»: по данным «Хроники Эрика» войско составляло 1100 человек («XI hundradha» — одиннадцать сотен). С большим трудом тогда новгородцы изгнали захватчиков. В 1164 г. у шведов было около 2000 воинов; столько же еми атаковало невское побережье в 1228 г. Каждый раз летопись сообщает нам о тяжелых кровопролитных сражениях, требовавших привлечения новгородского ополчения. В 1240 г. шведов удалось разгромить «пожарной командой» Александра Ярославича.

Надо полагать, что в 1240 г. интервентов было не более 1000 человек, а их пестрый национальный состав указывает на то, что собственно шведы пусть и составляли большинство, но далеко не подавляющее. Участие финнов говорит о явной причастности к событиям финляндского епископа Томаса и местных колонистов. Появление норвежцев, особенности внешнего вида которых должны были быть хорошо известны новгородцам, свидетельствует о том, что в центре шведской государственной администрации должны были знать об организации похода. Исследователи вполне единодушно связывают невское вторжение с реакцией на папскую буллу 1237 г., которая призывала к походу на емь, да и просто указывала на необходимость военно-политической активизации в этом направлении, то есть в направлении финских племен, власть над которыми Новгорода, по западным меркам, не была очевидной. Слухи о монгольском погроме Руси должны были создать впечатление, что в 1240 г. нужный момент настал. Возглавить такую акцию вполне мог молодой герцог, муж наследницы престола, претендент на особое положение в королевской фамилии — крупный и состоятельный землевладелец Биргер Магнуссон, которого сопровождал епископ Томас.

Таким образом, можно предположить, что шведский поход на Неву стартовал от озера Меларен (Mälaren), где на кораблях были размещены крупный шведский отряд и группа норвежских кондотьеров; пройдя Аландские острова, караван достиг Финляндии, вошел в устье реки Ауры и остановился невдалеке от старого замка Або. Здесь к ним присоединились отряды суми, еми и группа колонистов, возглавляемая епископом Томасом. Далее имелось два варианта маршрута к Неве: южный и северный. В средние века использовались оба. Северный вел вдоль северного побережья Финского залива мимо Выборгского залива и Березовых островов. Этот путь изобиловал шхерами, хитрыми навигационными ориентирами и мелководьем, был сложнее и длиннее. Южный маршрут вел к Ревелю и далее вдоль южного берега Финского залива между островом Котлин и побережьем Водской земли. Этот путь тоже имел сложности — в частности большую береговую мель, но был существенно проще северного и использовался чаще. Если допустить, что шведский флот прошел мимо Ревеля, то весть о нем могла прибыть в Новгород уже оттуда, а также из земли води. Надо полагать, ради внезапности шведы двигались северным путем, хотя в этом случае подвергались опасности нападений тавастов, чьи поселения выходили на побережье и чьи морские походы известны по русской летописи. Скрытность была более приоритетной для вторжения на Русь, чем страх столкнуться с кровожадными финскими язычниками. Пелгусий же, как отмечено в ЖАН, сторожил «при краи моря» «обою пути», то есть, вероятно, как маршрут вдоль северного берега Финского залива, выводивший в Большую Невку, так и вдоль южного, ведущий к Большой Неве. Удобным местом наблюдения для этого было место разделения Большой Невки и Невы, то есть Петроградский остров или южный берег Невы у истока реки Фонтанки.