Читать «Северные крестоносцы. Русь в борьбе за сферы влияния в Восточной Прибалтике XII–XIII вв. Том 1» онлайн - страница 116

После изгнания старого князя, немедленно послали за новым — в Переяславль. Ярослав не стал медлить, уже 30 декабря 1230 г. примчался и, созвав вече, дал присягу «на всей воли новгородской»:

«въборзех прииде въ Новъград, месяца декабря въ 30, и сътвори вече на Ярославле дворе, и целова Святую Богородицю на всех грамотах Ярославлих и на всеи воле Новгородчкои».

После избрания Ярослава политические страсти улеглись. Сам Ярослав, однако, на Волхове не остался. Посадив на княжение сыновей Федора и Александра, сам через две недели вернулся в Переяславль. В Новгороде продолжал свирепствовать голод. Летопись содержит умопомрачительные подробности тотального мора и гибели горожан. Ели мох, древесную кору, листья. В городе перебили всех собак, лошадей и кошек. «Простая чадь» покушалась и на человечину. Очевидцы даже не могли сосчитать погибших — не менее двух раз наполнялись общие могилы, вырытые наподобие той, что на Прусской улице. То есть зимой 1230/31 г. умерло около 10 тысяч горожан.

Только весной 1231 г. с началом навигации прибытие немецких купцов из-за моря облегчило положение с продовольствием:

«Того же лета откры Богъ милосердие свое на нас грешныхъ, створи милость свою въскоре: прибегоша Немьци и-замория съ житомь и мукою, и створиша много добра; а уже бяше при конци городъ сии».

Город чуть не погиб. По иронии судьбы спасли его «немцы из-за моря». Из текста летописи можно понять, что речь идет о доставке муки и жита из Германии или Готланда. Однако трудность морской транспортировки этих мокнущих и скоропортящихся продуктов заставляет предположить, что, даже если доставка осуществлялась на кораблях, то отправной точкой для них был не Любек или Висбю, а какой-то более близкий порт — например Ревель. Ситуация выглядит немного необычно: в сентябре 1230 г. новгородцы собираются в поход в Эстонию, а весной 1231 г. немецкие купцы снабжают их продовольствием. Еще более странным станет положение, когда в следующем году разразится новгородско-псковский и русско-немецкий конфликт. Эти вопросы мы будем рассматривать ниже, а пока можно констатировать, что для Новгорода в 1231 г. завершился один из самых тяжелых и затяжных внутриполитических кризисов, сочетавшийся с крайне неблагоприятными экономическими и природными факторами.

Как отметил летописец, дороговизна на рынке держалась 3 года (с 1228 г.). Это были голодные и неблагоприятные годы. Общину сотрясали кровопролитные внутренние ссоры как среди боярства, так и между социальными слоями горожан («простая чадь»). Дважды менялся князь. И оба раза правитель покидал город не по собственной воле. Многие новгородцы переселились в другие земли — как из-за голода, так и по политическим причинам. Голодная зима 1229/30 г. унесла жизни большей части населения. Город почти обезлюдел. Возвращение на княжение Ярослава Всеволодовича совпало со стабилизацией продовольственной проблемы, а также снижением внутренней напряженности в поредевшей общине. Ярослав вместе с детьми стал хорошим знаком для новгородцев. В четвертый раз заняв новгородский стол, князь сумел сохранить его до своей смерти, а также передать по наследству сыну Александру. Стечение обстоятельств привело к тому, что эта династия на многие годы монополизировала Новгородское княжение.