Читать «А ты гори, звезда» онлайн - страница 41

Владимирский немедленно приступил к делу. Не обращая внимания на чай, поставленный перед ним хозяйкой дома, он принялся расспрашивать Дубровинского. Какая марксистская литература у них, в Орле, уже прочитана? А что еще хотелось бы прочесть такого, о чем они пока только наслышаны? Сохранился ли кружок в Курске после отъезда Иосифа? А в Орле какие виды на расширение пропагандистской работы? Каковы «взаимоотношения» с полицией? Иосиф отвечал коротко, точно. И было заметно, что Владимирский этим очень доволен.

— О вашем житье-бытье мы знаем уже многое от Минятова, — сказал он, выслушав Иосифа и только теперь придвигая поближе стакан совсем остывшего чая, — но вы нам очень хорошо дорисовали картину. Развивать, расширять сеть рабочих кружков, соединять их затем организационно в союзы — вот в чем сейчас главная наша задача. Вы находитесь на правильном, нужном пути. И вот какое есть у нас предложение, лично вам…

— А как вы сами видите, Иосиф, как вы сами видите себя и дальше в нашей общей борьбе? — перебил Владимирского Дмитрий. Он все время прохаживался по комнате. — Вас не напугали последние большие аресты в Петербурге? Извините, что я так прямо…

— Мы были потрясены, когда узнали об этом, — сказал Иосиф. — Пожалуй, были даже напуганы. Не тем, что могут и нас арестовать, а провалом организации, в которой мы сразу почувствовали силу. Подумали тогда: у охранки, выходит, тоже сила большая. Ну, мы приняли меры, стали еще осторожнее. А сейчас ничего, — Иосиф усмехнулся, — страх прошел. Снова работаем.

— Да, охранка нанесла очень тяжелый удар, — сказал Дмитрий. И взмахнул стиснутым кулаком: — Мы должны ответить на это усилением своей деятельности!

— Горестнее всего, что к провалу петербургских товарищей приложил руку один из тех, кого они тоже называли своим товарищем, — тихо проговорил Радин. — Это ужасно. Вот чем подла охранка! Открыто лови, убивай, арестовывай своих противников, но не растлевай при этом душ человеческих самым мерзейшим предательством — провокаторством. Не посягай на священнейшее слово — товарищ в борьбе!

— Они жаждут вытравить в нас чувство взаимного доверия и тем самым сделать невозможным наше единство, — сказал Владимирский.

— Подлецы, как тяжелые, гнойные болезни, бывали во все времена, а свет человечеству несли честные люди вопреки любым подлецам, — с прежней сосредоточенностью проговорил Радин. — И я верю и всегда буду верить в честность. Иначе… Иначе трудно быть…

— Поэтом, — шутливо подсказал Дмитрий.

— Простите, революционером, — серьезно сказал Радин. — Но, впрочем, да, и поэтом.