Читать «А ты гори, звезда» онлайн - страница 13

— Помочь народу… Помочь народу… А ты знаешь, как нужно ему помогать? Не в одном Кроснянском холера. И от голоду тоже по всей России крестьянство мрет. Сорок миллионов голодных. Чем ты, реалист, всем им поможешь? А состоятельные господа — купцы, помещики, чиновники — балы, гулянья устраивают в пользу голодающих. Вот это помощь! Чем больше вина, шампанского выпьют и мяса слопают, тем больше — понимаешь? — и выгода для голодающих. От выручки буфетной. Скажем, у какой барыни сердце доброе, так она там пьет и жрет, бедняга, из последних сил. И хотя после, может, неделю целую животом мается, а довольная, радостная: от ее старания и от жратвенного страдания кому-то сухарик бесплатный достался. Благодетельница! Вот как надо, реалист, помогать народу.

У Дубровинского в глазах вспыхнули сердитые огоньки.

— В Курске тоже бывают такие вечера. Афиши во весь забор. Музыка гремит. Танцуют. А я бы… ноги перешиб танцорам! Кощунство это — так «помогать» от голода умирающим.

— Да ты, реалист, с характером! — удивленно проговорил парень. — Только известно ли тебе, что сейчас ты против власть предержащих говоришь!

— Мне все равно. Говорю против несправедливости!

— Н-да! Так ты что же, решил справедливости добиваться? И каким же способом? «Ноги подшибать» высшему обществу?

Иосиф промолчал. Он не знал, как ответить на вопрос. Встали в памяти Стенька Разин, Кондрат Булавин, Емельян Пугачев. Все они боролись против несправедливости и обязательно против царя. Действительно, этого ли хочет и он, реалист Иосиф Дубровинский? Прямо, в упор никто ему еще и он сам себе не задавал такого вопроса. А кто этот чубатый парень? И зачем он ведет свой разговор?

— Ты слыхал про «Народную волю»? — оглядываясь по сторонам, спросил парень.

— Ну… слыхал.

— Вот там как раз такие любители властям «ноги подшибать». В царей бомбы бросали. И убивали. Только цари все равно себе царствуют, а заговорщиков, террористов — на виселицу. Так-то, реалист. Мой совет: на язык поосторожней будь. Особенно с незнакомыми. — И подмигнул дружелюбно: — А то ведь дойдет до начальства — из училища выгонят… Ну, меня ты можешь считать за знакомого. Закурим?

Он полез в карман, достал потертый кожаный портсигар. Щедрым жестом подал его Дубровинскому. Иосиф стеснительно отстранился.

— Нет, нет, спасибо, я не курю.

— Точнее: еще не курил? Ну так сейчас закуришь! «Катык», второй сорт. Гильзы сам набивал. Угощаю! Прошу!

— Не закурю, — решительно сказал Иосиф. — Никогда я не закурю.

— Ну вот, так уж и никогда! Не курил, я согласен. А как же ты можешь вперед поручиться?

— Могу. За себя я могу.

Парень засмеялся. Хлопнул Иосифа по плечу.

— Упрям. Это, между прочим, неплохо. А курить, пожалуй, и верно тебе не стоит. Тощенький ты какой-то. От табаку у тебя легкие почернеют.

И закурил с наслаждением. Долго молчал, попыхивая папиросой. Молчал и Дубровинский. Парень нравился ему, но в то же время и раздражал своим апломбом, категоричностью суждений. Интересно, кто он такой, куда, зачем едет?