Читать «Дорогой мой человек» онлайн - страница 25

«Ох и молодец! — радостно позавидовал Устименко. — Не должен был он упасть, и не упал. Так и доживет — как захочет, до самого дня своей смерти. А может, он и бессмертен — веселый этот хулиган?» — спросил себя Володя и, не найдя ответа, осведомился у Цветкова:

— Товарищ командир, разрешите вопрос?

Цветков весело покосился на него:

— Ну, спрашивайте.

— Вы о смерти когда-нибудь думали?

— Это дураки только про нее не думают, — ответил Цветков, как показалось Володе, намеренно громко. — Конечно, думал.

— И что же, например, вы думали? — немножко хитря и прибедняясь голосом, осведомился Володя. — Что она за штука — эта самая смерть?

— Смерть, прежде всего, не страшна!

— Как это — не страшна?

— А так. Объяснить, что я лично про нее думаю?

По осклизлым и расползающимся бревнам идти было трудно, все приустали. Володин вопрос и намеренно громкие слова командира слышали многие, и всем, естественно, захотелось узнать, что же ответит Цветков своему штатскому доктору. И потому и Володе и Цветкову идти вдруг стало очень тесно и даже душно. Навалился отряд.

— Я ее не боюсь вот почему, — громко и наставительно объяснил Цветков. — Покуда я есть…

Глаза их на мгновение встретились, и Володе показалось, что он прочитал в этих глазах: «Это я не тебе говорю, это я всем говорю, а что это не моя мысль — никого не касается. Я сейчас для всех вас самоумнейший человек, и не смей мне мешать!»

— Ну-ну, — сказал Володя. — Покуда вы есть…

— Покуда я есть, никакой смерти нет и быть не может. А когда будет смерть, меня не станет — мы с ней таким путем и разминемся. Ясно?

— Ясно! — лживо потрясенным голосом сказал Володя. — Это замечательная мысль! Великолепная!

— Только мысль это не моя! — так же громко и наставительно произнес Цветков. — Я ее вычитал, и она мне понравилась. Подошла…

Сзади одобрительно шумели, эта мысль всем нынче подошла, а Володя почувствовал себя в глупом положении: не то он прочитал в этих глазах, куда сложнее и интереснее Цветков, чем он про него думал. Он не обманщик, он верит в свое дело. И делает его всеми своими силами.

Однорукому рубаке Романюку размышления о жизни и смерти пришлись не по душе, но он лишь засопел сердито, возражать Цветкову впрямую даже он не решался. А Цветков шагал по гати, посвистывая, покуривая махорочку, остро поглядывая по сторонам, думая свои командирские думы, как и надлежит тому, кто единоначально отвечает за судьбу отряда, за жизни людей, за успех грядущих боев.

И никто ему, разумеется, не мешал: командир размышляет — перемигивались, глядя на него, бойцы отряда «Смерть фашизму», военный порядок есть, если командир думает. Он — ответственный, не трепач, не балаболка, одно слово — командир…

Маленькие чудеса на четвертый день похода сменились подлинным чудом, тут уже даже Володя несколько обеспокоился.

В это утро спозаранку вынырнуло из осточертевших, мокрых туч неожиданно горячее для осенней поры солнце, подул ровный, теплый, чистый ветерок. Небо заголубело, очистилось, бойцы, отмучившись болотными переходами, с радостным гоготом сушились на благодатной погоде, кто послабее — отсыпался, кто повыносливее — постирушку устроил. А старый солдат Бабийчук Семен Ильич позволил себе даже в речушку залезть — покупаться и «промыть закупоренные поры», как он научно объяснил отрядному врачу Устименке…