Читать «Мир приключений, 1923 № 03» онлайн - страница 29

Синие глаза Изы Ирвинг наполнились слезами. Опять ждать! Как это тяжело, когда любишь так сильно, и когда едва пошел 23-й год.

Мисс Ирвинг взглянула на своего жениха, печально поникшего в кресле у окна. Больше надеяться не на что! Пьеса, на которую возлагалось столько чаяний, которая должна была принести и славу и богатство, а с ними и возможность свадьбы — пьеса Вильяма Харлей провалилась на первом же представлении: ¾ громадного зрительного зала пустовали… Даже игра мисс Ирвинг не могла спасти дела! О, нет! Пьеса здесь не при чем: даже мистер Самуэльс признал, что она талантлива, но публика! Ей нужны не прекрасные образы, не истиннее искусство, а громкие имена. Мистер Харлей так молод и — кроме того — он так смел!

Разве мало поводов, чтобы утренние газеты зло осмеяли «зеленого автора недозрелых пьес», а заодно и «заплывшего жиром антрепренера, который — в угоду бессмысленным потугам к новшеству — забыл истиннее искусство».

Харлей поднялся; его умнее и не менее красивое лицо было печально, но твердо сжатые губы выражали прежнее упорство и непреклонную волю. Он протянул руку мистеру Самуэльсу:

— Вы правы, пьеса не может нравиться. Благодарю вас, за первую и… последнюю постановку. Снимите пьесу с репертуара, а мы Иза, — Вильям грустно улыбнулся — будем снова ждать и работать.

_{— Вы правы, пьеса не может нравиться. Благодарю вас, за первую и последнюю постановку.}

Иза взяла под руку жениха: они были положительно прекрасны, — высокие, стройные, молодые. Мисс Ирвинг вздохнула: что-ж, надо работать!

Самуэльс тяжело сопел, как паровоз западно-восточною экспресса. Ему было прямо жаль эту пару «молодых ослов», как он их мысленно окрестил. Но как помочь? Да, наконец, он антрепренер большого летнего театра, а не филантроп.

Молодые люди направились к дверям. В душе Самуэльса что-то тяжело ворочалось. В памяти быстро-быстро промелькнула и его собственная молодость, и первые неудачи, и его невеста, ныне супруга, успевшая сделаться председательницей семнадцати самых удивительных обществ, но тогда бывшая стройной и веселой артисткой небольшого театра в Чикаго, и наконец — такие же, как у мисс Ирвинг, синие глаза его девочки, его любимой Эдит.

— Постойте, уйти всегда успеете! — неожиданно завопил Самуэльс; и без того красный затылок его стал почти багровым.

— Сядьте!

Молодые люди послушно вернулись и сели.

— Овцы.

Мысленно решил мистер Самуэльс и совершенно непоследовательно спросил:

— Вы очень хотите жениться?

Харлей и Иза переглянулись. Самуэльсу не надо другого ответа, глаза «овец» сказали слишком много.

Самуэльс задумался. Что делать? Вильямс и Иза сидели, не шевелясь. Мысли в громадной голове Самуэльса ворочались, как мельничные жернова. Вдруг лицо его прояснилось, затуманилось и снова прояснилось, словно он нашел решение трудной задачи.

Он схватил телефонную трубку.

— Алло! 5-17-42. Да, да, хорошо. Типография? Говорит Самуэльс. Немедленно отпечатайте 1½ миллиона плакатов и афиш. Каких? Пишите «Полные сборы. Коллосальный, небывалый успех. Новая пьеса Вильяма Харлей в театре Джона Самуэльса. Участвуют лучшие силы театра во главе с мисс Ирвинг. Только шесть дней. Автор навсегда покидает Америку и уезжает в Европу, где пьеса выдержала бесчисленное множество представлений. Спешите — только еще шесть раз. Цены местам возвышенные. Вследствие исключительного наплыва публики билеты в городские кассы не поступают и продаются только в театре. Для удобства публики открыты все кассы. Написали? Так. Завтра сдадите пятьсот тысяч, затем постепенно в течение трех дней остальное. Расплата в субботу, в 12 часов вечера, Касса театра. Ол райт!