Читать «Сирены Титана. Колыбель для кошки. Рассказы» онлайн - страница 2

«Нам постоянно твердили, что наука сделает нашу жизнь необычайно счастливой. Но вышло так, что венец научной мысли мы сбросили над Хиросимой… Тогда я решил быть с собой откровенным. „Слушай-ка, капрал Воннегут, — сказал я себе. — С чего это ты такой оптимист?“ Короче, с той норы я сделался последовательным пессимистом, позволяя себе лишь редкие отступления».

В стране, где оптимизм был издавна чем-то вроде национальной философии, «последовательный пессимист» Воннегут пишет свои очень грустные и очень смешные истории, в которых занимательность сочетается с проблемностью. Воннегут — один из немногих представителей современной литературы США, чье творчество вызывает одинаково повышенный интерес и у «просто читателей», и у профессиональных читателей и толкователей литературы.

Роману «Сирены Титана» (1959) предпослано авторское уведомление: все события и герои в нем абсолютно реальны. Вроде бы чисто пародийный ход, поясняющий, в каком ключе воспринимать роман. «Сирены Титана» вполне можно прочитать как пародию на научную фантастику (есть там и война землян с марсианами, и похищение землян инопланетянами, и загадочные существа из иных галактик, и межпланетные путешествия). Но автор имеет все основания настаивать на «абсолютно правдивом» характере повествования. За причудливыми событиями и персонажами проступают проблемы сугубо земные и злободневные, а Воннегут-фантаст порой точен, как социолог. «Сирены Титана», долгое время остававшиеся у нас незамеченными, и сегодня продолжают радовать изяществом построения, переплетением карнавально-шутовского и серьезного, остросовременного и общечеловеческого, взирающего на наши сегодняшние проблемы «под знаком вечности». Воннегут вроде бы относится к числу «несложных авторов», но внимательное чтение открывает в его историях новые и новые пласты смысла. Его проза впитала традиции Свифта и Вольтера, Марка Твена и Герберта Уэллса, Ивлина Во и Олдоса Хаксли.

Фантастика — важный элемент воннегутовского «эффекта отчуждения». Особенность обыденного мировосприятия состоит в том, что в силу естественной «экономии энергии» слишком многое в окружающем мире воспринимается нами автоматически, как бы по инерции, слишком многое мы готовы принять без доказательств, ибо «так принято». В результате истинное и разумное как-то исподволь начинает уравниваться в нашем сознании с привычным. Человек перестает возмущаться противоестественными, антигуманными процессами и установлениями. Свыкается с несправедливостью. Утрачивает способность разграничения «верха» и «низа», правды и лжи, добра и зла. Потому-то время от времени люди испытывают властную потребность в переоценке ценностей. Им необходимо взглянуть на окружающую действительность по-новому, словно впервые, отрешиться от накопившегося запаса знаний, которые нередко оказываются фальшивыми. В такой переоценке не последнюю роль играет искусство, в том числе и искусство слова. Воннегутовская фантастика «отчуждает» привычное, предлагает уверенной в своей разумности и нормальности повседневности «на себя оборотиться» — в причудливое зеркало гротеска. Гротеск искажает, чтобы восстановить истинные пропорции.