Читать «Приют охотника» онлайн - страница 6

Предваряя ваш вопрос, майне геррен, поспешу признать: она изрядно преуспела в той части хозяйства, что ложится обыкновенно на плечи женщины, — весь дом благоухал чистотой, а от аромата ее яств слюнки текли даже у самых привередливых гурманов. Несколько недель на ее стряпне, и даже травяная змея растолстеет.

Не стану отрицать, мужчины слишком часто судят о женщинах по таким тривиальным качествам, но я настаиваю, что в данном случае они существенно дополняют общую картину. Поверьте мне, майне дамен, что за свою кочевую жизнь я встречал красавиц тысячами, а хороших кулинарок сотнями. А одна или две даже сочетали в себе и то, и другое. Но ни ее внешнее очарование, ни ее рагу из зайца не привязали бы меня к ней так, если б этим все и ограничивалось!

Фрида была не только умелой и привлекательной, она была еще и умна. Вот это уже — очень редкое сочетание, как в женщинах, так и в мужчинах. Много ли вы знаете шутников, которые бы обладали внешней привлекательностью?

Она отвечала шуткой на шутку, цитатой на цитату, шпилькой на шпильку, и ее музыкальный смех запоминался надолго. В тот первый вечер она взяла надо мною верх в баре — причем с легкостью, можно сказать, играючи, изрядно позабавив постояльцев и удивив меня. Да, майне геррен, такое случается, но редко без того, чтобы я сам не подыграл победителю. В случае же с Фридой я вовсе не поддавался; просто она оказалась на голову выше. Да нет, на две головы! Увы, такова была единственная награда за мое желание пококетничать. Правда, я не сомневаюсь, что и остальным постояльцам мужского пола повезло не более моего.

Хотя я все же имел некоторый успех — если судить по откровенной враждебности Фрица в тот вечер, задолго до утреннего недоразумения с нургийскими динарами. Когда Фрида подсела ко мне на лавку, он так сжал кулаки — с кузнечный молот каждый, — что аж жутко стало. В отличие от сестры чувство юмора у него отсутствовало напрочь. Все мои попытки вовлечь его в беседу потерпели крах, хотя, как правило, мне это удается легко.

Возможно, майне геррен, самое время сейчас описать гостиную постоялого двора, ибо она играет не последнюю роль в моем дальнейшем повествовании.

Она занимает почти весь первый этаж. Попробуйте представить себе четыре стены грубой каменной кладки, толщина которых хорошо заметна по глубоким бойницам окон — снабженных, разумеется, крепкими ставнями. Входная дверь сработана из старого дуба, обитого медными гвоздями. Деревянная лестница у противоположной стены ведет наверх, к четырем тесным комнаткам для постояльцев и каморкам хозяев на чердаке. У стены огромный камин; напротив — дверь на кухню за массивной пивной стойкой.

В те времена, о которых я веду свой рассказ, в углу стойки красовались три здоровых бочонка с пивом, причем на самом деле годилось для питья содержимое только одного из них — среднего. Полки над бочонками были уставлены местной глиняной посудой: чашками, тарелками, пивными кружками. Рядом с полками-то и висел тот самый злополучный прейскурант. Изящные черные буквы были, несомненно, выписаны давным-давно каким-нибудь странствующим писарем в уплату за ночлег или за кувшин пива с куском оленины.