Читать «Дети победителей» онлайн - страница 49

Большевики освободили Бутовича от руководства заводом как «бывшего человека», дворянина. До революции «бывшими» называли нищих бродяг, золотую роту, которую в современной России окрестили бомжами. Дело в том, что Бутович сохранил помещичий уклад жизни, что вызывало у советских начальников приступы классовой ненависти. Каждый вечер он диктовал повару меню. И жил в том же барском доме.

Бородулин подумал вот о чем. Видимо, Бутович решил обыграть советскую цензуру, закончив первую часть воспоминаний Февральской революцией. Чтобы иметь возможность опубликовать книгу. Рассказал о своем детстве, учебе, участии в войне, о том, как ему помогали купить Прилепы два ушлых еврея, поскольку имение это было к тому времени заложено и перезаложено. В России в те годы расстояния измерялись не от усадьбы до усадьбы, а от конезавода до конезавода. И после революции даже партийная большевистская пресса регулярно сообщала об очередных бегах.

Бутович перешел ко второй части своих воспоминаний — «Архив сельца Прилепы», описанию ста лучших заводов России. И когда дошел до середины, был арестован первый раз.

Шел 1928 год. К этому времени он уже был в разводе с Александрой Романовной Вальцевой, которая перебралась в Ленинград. Накануне он купил своей маленькой дочери Таничке черные и белые ленты — подарок, который девочка получить не успела.

Бутовича обвинили в том, что он украл табуретку и старый шкаф. Сам у себя украл. Дали три года по уголовной статье. До «Шахтинского дела» оставалось полгода, политические процессы в стране еще не начались.

Бутовича посадили в Бутырку, а потом перевели в Тульскую тюрьму. Человек, привыкший к высшей степени независимости, оказался в переполненной камере. Где находилась в это время рукопись Бутовича, неизвестно. Только через четыре месяца он смог выйти из шока и, чтобы привести в порядок душевный строй, начал одну за другой записывать родословные своих лошадей.

Незадолго до ареста Бутовича лошади Прилепского завода были разведены на Московский, Хреновской и другие заводы, несколько лошадей попали на Урал, в далекую Пермь, город, который не забудет Бутовича. Ну понятно, о себе писал, тосковал по барской жизни, но зачем составлять родословные лошадей? Потом Бородулин понял: для того, чтобы помочь специалистам лучше влить прилепских лошадей в маточное гнездо, в производящий состав заводов. Через несколько лет от прилепских лошадей будет получен европейский рекордист и чемпион породы по типу и экстерьеру Улов, прилепская Безнадежная-Ласка станет основательницей лучшего маточного семейства породы.

Наконец-то Бутовичу удалось вернуть себе спокойное состояние духа и продолжить работу над воспоминаниями. Начал с отдельных очерков о Прилепском заводе и музее времен революции. Затем перешел к упорядоченному описанию происходившего там — до его ареста. Из Тульской тюрьмы его перевели в Одоевскую, а потом отправили в знаменитые Соловецкие лагеря. Позднее сослали в Архангельскую область, где предложили работать в так называемых ремонтных комиссиях, занимавшихся пополнением конного состава армии. По словам Лямина, в это время Бутович прятал рукопись у какой-то женщины. События в рукописи обрываются описанием Одоевской тюрьмы.