Читать «Дети победителей» онлайн - страница 205

Последние пятьдесят лет на Россию никто не нападал, но слово «война» в названии госпиталя начало как-то незаметно писаться во множественном числе. И ветераны становятся все моложе.

Когда Димухаметов возвратился в родной Гремячинск, радость была беспредельной, как грядущая жизнь: живой, здоровый, полный сил! Служба позади, и столько повидал, что и бояться больше нечего и некого.

Потом заметил, что никак не может привыкнуть к мирной дороге: в машине или в автобусе ехал — все по сторонам смотрел.

А когда решил вернуться в шахту, медкомиссия выявила последствия легкой контузии, полученной у Кабула. Под землю его не взяли. Странно, в Афгане туда брали любых, и навсегда.

С каждым годом слух становится все хуже и хуже. Как будто война, возмещая прошлое, стремилась окружить его тишиной. И делала это по-прежнему жестоко, не вовремя, не спрашивая согласия.

— Один афганец дал мне сигаретку, я затянулся и вернул ее обратно, когда понял, что она с наркотиком. В Кабуле мы не пили, травку не курили, знали, что каждую секунду могут поднять по боевой.

А дома меня встретили как героя — в каждом доме стакан наливали, угощали от чистого сердца, конечно. Но я так втянулся, что до 28 лет остановиться не мог. Может быть, поэтому до сих пор не женился. Живу с родителями.

Он все время пытается забыть войну, да она помнит о нем: возвращается в нечаянных ассоциациях, справедливых обидах и навязчивой тишине. А в соседней области живет Николай Неволин, оставивший свои глаза в Афганистане. Россию ему уже никогда не увидеть. Как мать, жену и собственных детей, если будут, конечно.

Я подходил к дому со стороны троллейбусной остановки. У подъезда и дальше, в сторону автомобильного выезда из микрорайона, лежали хвойные ветки. Из разговора теток, стоявших у дверей, понял, что умер Толик-алкоголик, отравился спиртосодержащей жидкостью для мойки стекол. Я честно пожалел его мать. На лавочке у соседнего подъезда сидели молодые наркоманы, курили, ждали своей очереди.

В городе, где убивали поэтов, тараканов было в тысячи раз больше, чем нас. Они быстрее, чем мы, добирались до тарелки на столе. А если опаздывали, то выхватывали из рук последний кусок хлеба. Сашка отпихивал их ногой. Поэтому мы с женой решили сделать основательный ремонт в комнатах, тотально применив химическое оружие.

В редакции я узнал, что Синод Русской православной церкви канонизировал отца Николая, священника церкви Пророка Ильи, которого репрессировали в 1930 году. Я помнил, что храм в поселке Ильинский, построенный в 1775 году, стоял полуразрушенный. Но не ведал, какая участь постигла самого священника — Николая Михайловича Гашева, деда Бориса Гашева, поэта, убитого 1 мая 2000 года в Перми.