Читать «Женский улучшайзинг» онлайн - страница 98

Общение между друзьями сокращается до минимума. Если оно и есть – то только споры, чей выбранный институт лучше, и есть ли смысл подавать документы сразу в три. На авось.

Я же получила от родителей сюрприз, который потушил панику и успокоил нервы. Мне не придется проходить трясучку поступления в вуз. Сразу после выпускных экзаменов наша семья уезжает из Москвы. Отец получил назначение в командировку на несколько лет в очень далекую страну. И меня решили взять с собой.

Помню вечер, когда папа поздно пришел с работы и обсуждал с мамой на кухне сложившуюся ситуацию. Родители решили, что я слишком мала, чтобы остаться на попечение бабушки. Да и институт никуда не убежит. В новой стране ведь не сплошные джунгли. Наверняка есть университеты, институты. Можно начать учиться и там. А потом, по возвращении, перевестись в московский вуз.

Вот все и сложилось хорошо. И уже в середине июня, когда заветный аттестат был получен, мы всей семьей стояли в очереди к пограничникам на паспортном контроле Шереметьево-2.

В толпе провожающих выделялись лица бабушки и Оли. Они махали нам руками, желали хорошо долететь и просили писать.

Я действительно писала Оле. Мне было чем поделиться. И новый университет, где я, как пенек с ушами, сидела на лекциях, не понимая ни бельмеса. Где всем курсом ходили на футбол, болеть за любимую команду. Где забастовки преподавателей были самым обычным и любимым делом. А как только они заканчивались, то мы, студенты, начинали свои. Но от Оли не было ни одного письма. А мне же так интересно было, как у нее прошли вступительные экзамены во ВГИК и как идет учеба!

Через год мы прилетели домой в отпуск. Я шла по городу и не узнавала запахи, не узнавала краски. Яркие голубые цветки цикория, шелестящие клены. Этот город был красивее, чем я запомнила. Правда, впечатление от возвращения на Родину подпортило гадкое самочувствие: где-то на пересадке в транзитном аэропорту я подхватила вирус или съела что-то не то. Настолько не то, что прямо из аэропорта меня увезли на карантин в больницу с высокой температурой, расстройством желудка и рвотой. В общем, со всеми симптомами опасного инфекционного заболевания. Но обошлось. Анализы показали мою безопасность для общества, и родители через пару дней забрали меня домой. Страшно похудевшую, с синяками на руках от инъекций и до одури пугающуюся слова «клизма».

Первое, что я сделала, очутившись в Люберцах, – это поплелась к Пингвинкиной. Звонила, стучала. Но никого не было дома.

Вечером, собрав в мешок целый ворох подарков и сувениров, я предприняла вторую попытку. Увидев светящиеся окна, несмотря на слабость, вихрем взлетела на нужный этаж и долго жала на кнопку звонка. Но радостная трель вызвала не мою любимую подругу, и даже не ее родителей. На пороге стояла незнакомая средних лет женщина в велюровом халате. Сзади подошел лысоватый мужчина в трениках.

– Здравствуйте! А Олю можно? А Татьяну Николаевну?

Женщина сначала недоуменно поморщилась, потом вопросительно взглянула на мужа.

– Так это прежние жильцы, наверное. Они давно здесь не живут. Съехали. Мы уже тут полгода как. Куда съехали? Да понятия не имеем. Мы их и в глаза не видели. Менялись по цепочке.