Читать «Женский улучшайзинг» онлайн - страница 33

Первый же проснувшийся во мне инстинкт заставил укусить эту руку. Она была большая и мозолистая (теперь, взрослой, мне даже страшно подумать, отчего могли быть эти мозоли). Но рука, видимо, уже привыкла к таким реакциям девушек, и укус был воспринят как слоном дробинка. В качестве ответной любезности мне еще сильнее заломили правую руку. Боль стала сильной.

Надо орать, подумала я. Потом передумала. И рука нападающего мешает, и толку никакого не будет. Жильцы наших домов смели в «Тканях» самые толстые и тяжелые портьеры, чтобы хоть ими отгородиться от захватывающего пейзажа за окнами. Ну и сейчас, на ночь, у всех они были плотно зашторены.

Мужик, поняв, что жертва обмякла и вот-вот потеряет сознание от страха, усилил хватку и готовился меня тащить куда-то в кусты сирени.

Но тут… Бабах! Знакомый звук! Это, не выдержав ужаса и напряжения, опять лопнула резинка, стягивающая мою пересушенную шевелюру. Но мне этот звук был знаком, а для насильника он стал сюрпризом. И, судя по короткому сдавленному воплю сзади, резинка со страшной скоростью отлетела тому прямо в глаз. Или в нос. Я так и не поняла, потому что руки он моментально убрал и отскочил от меня минимум на пару метров, закрывая лицо и корежась от боли.

Тем временем мои буйные кудрявые волосы, уже изрядно наэлектризованные как нейлоновой тканью пальто, так и общей ситуацией, обрадовались освобождению. Скинули с себя шапку, которая ракетой улетела вверх, заискрили голубым светом и начали медленно подниматься.

Я повернулась к маньяку. И это стало последним движением, на которое организм оказался способен после пережитого. Меня парализовало. Я была уже не в силах убежать. Ни ноги, ни руки больше не реагировали на команды мозга. Так и застыла как вкопанная, с повисшими плетьми руками и окаменевшим лицом. И даже не могла пошевелить губами, чтобы попросить о пощаде.

Мужик был от меня в паре метров. Его тоже, видимо, парализовало. И тоже от страха. Закрыв один глаз ладонями, он с выражением крайнего ужаса во втором наблюдал, как вокруг моего безжизненного лица постепенно образуется искрящееся облачко. В спину подул теплый весенний ветерок. Волосы оживились еще больше и приняли форму одуванчика с радиусом в полметра. Сухой треск разрядов стал еще громче, искры – шустрее. Маньяк заорал и попятился задом. Где-то вдалеке, на кладбище завыла собака. Мужик охнул, перекрестился левой рукой и стал пятиться еще быстрее. Тротуары у нас были хоть и новые, но асфальт уже успел пойти трещинами. Об одну их них он и зацепился пяткой и со всего маху упал на задницу. Так и сидел в луже талого снега и тем же безумным взглядом смотрел на меня, неподвижную, снизу.

Стояла прекрасная ночь. Облака, которые весь день грозили дождем, наконец расступились. Где-то за моей спиной из-за верхушек деревьев выглянула полная луна. Маньяк заорал еще отчаяннее, но уже как-то с хрипотцой, и стал хвататься за сердце. Потом внезапно снова оживился, стянул с ноги ботинок и запустил в мою сторону. Но не попал. Тяжелая грязная обувь, брошенная ослабевшей рукой, просто не долетела. Несчастный снял второй ботинок, но кинуть уже не смог – на запуск первого ушли последние силы. Нас опять накрыло порывом ветра. Он был намного сильнее предыдущего, видимо назревала буря. Этим порывом с меня сорвало мамин газовый шарфик, и он взлетел, как белая птица. Мужик поднял голову, уставился на шарф, поднимающийся в небо, захрипел уже очень страшно и стал заваливаться на спину. Ноги в рваных носках задергались.