Читать «Охотники за голосами» онлайн - страница 109

Павел Ибрагимович, уже улетевший всем своим астральным телом в райские кущи и увидевший эту трагическую сцену так ясно, будто сам находился рядом, воскликнул:

– Так вот почему зоологичка в седьмом классе мне про змеиный язык не ответила!!!

Авдий подсобрался на диванчике, негромко презрительно фыркнул, впился глазами в глаза отца семейства и продолжил:

– Причем тут змеи, зоологички! Зри в ко-рень, человек! В чем вся трагедия с людьми заключается, и почему Господь так расстроился из-за змеиной провокации? Конечно, не из-за того, что люди нарушили его запрет, дети вон постоянно запреты родителей нарушают, но их, как правило, максимум ремнем отпотчуют. Дело в том, что люди (до сих пор, кстати) чаще всего не способны постичь суть жизни, но зато они в совершенстве научились пользоваться главным инструментом и средоточием этой жизни – языком. Короче, получили вполне себе божественную возможность творить хоть целые миры, хоть какие-нибудь разбойничьи коллективы. Потеть себе на огороде, ужинать молча при лучине чем Бог послал да носки детям штопать – этого, конечно, вам, богоподобным, мало. Естественно, рай с таким населением перестал бы быть раем. Пришлось бы срочно избавляться от проектов перестройки рая, райского плюрализма и райских дискуссий по модернизации системы отношений в раю. При всей любви, при всей любви…

Но и люди, смутно помня свое происхождение и свою историю – сами по себе, без контактов с небом, жить уже не могли. Вон, Вавилонскую башню начали строить, зачем, спрашивается? За каким таким богоподобием и величием им это понадобилось? Сейчас никому даже в голову не пришло бы с такой мотивацией башни ваять, сел на самолет, поднялся, все вопросы снял, и трать силы на что-нибудь другое. Однако, именно после этой истории Господь сделал людям первую прививку от «божественного помешательства» – дал им сотни различных языков. Не берусь разгадывать замысел Божий, однако именно тогда он заодно спланировал первый антиглобалистский проект, что и привело к появлению независимых стран, обществ, цивилизаций (как и войн, собственно, но дальше я не берусь думать о Его замысле).

Авдий выдохнул и отхлебнул кефиру, наслаждаясь смутными догадками и жгучим любопытством сидящего напротив человека:

– Да, да, глобальное человечество мерзко Господу изначально, поскольку это человечество сразу начинает ощущать себя равным Отцу своему и напоминать своими вавилонами Создателю о том, как не смог он своих детей уберечь при себе. А самое главное, вы, человечишки, хаосом своих миллионов тщеславий сразу начинаете создавать угрозу космосу, ибо разрушаете и ад и рай своим нескромным богоподобием и дерзновенными амбициями.

Павел Ибрагимович с открытым ртом, как загипнотизированный, слушал. Авдий сделал очередной глоток кефира, смешно по-стариковски почамкал губами, посмотрел на чиновника, и вновь продолжил:

– Так вот. Остаток змеиного языка, отрезанный божьей молнией, между тем, так и валялся у Древа познания добра и зла. Поскольку в Парадизе зловоние и разложение не допустимы по определению, лежал он себе под деревом не одну сотню лет, пока Всевышний, как раз после вавилонской истории, случайно не наступил на него, прогуливаясь по райским кущам. Поскольку языку, чтобы чувствовать вкус, руки-ноги не нужны, все это время он впитывал в себя, что мог впитать от тихо стоящего рядом Древа. А поскольку недалеко валялось и то самое надкусанное яблоко с вечно свежей слюной и духом твоих прародителей, язык впитал в себя вкус и суть человеческой природы.