Читать «А рассказать тебе сказку?..» онлайн - страница 38

Афанасьеву важно восстановить «чеканный рельефа, понять первоначальную образность слова.

Первобытный человек для Афанасьева — дитя и поэт. Дитя — он оживляет природу, она понятна для него, только если похожа на него самого. Поэт — он видит картину за каждым произнесенным словом. Дитя и поэт, он придумал, что солнце восходит и заходит, что буря воет, что звезды смотрят с неба. Дитя и поэт, он легко представил себе солнце в виде прекрасной женщины в ярком сарафане и в сверкающем кокошнике, увидел чудовище-бурю, которое колотило в окна и двери его жилища, сравнивал звезды со своими глазами и назвал их «очами кеба».

Схожие признаки роднили для древнего человека разные предметы и явления. Молния была для него мечом, топором, ножом. Гроза с ее громовыми раскатами — кузницей и молотьбою. Радуга — серпом, луком, коромыслом, поясом.

Современный поэт на основе подмеченного сходства создает поэтические образы; человек древности в поэтических образах высказывал свои подлинные представления о мире.

Вспомним прекрасные строки пушкинской сказки:

«Ветер, ветер, ты могуч, Ты гоняешь стаи туч…»

Точный и зримый образ «стаей», «стадом» тянувшихся по небу туч Пушкин взял из народной поэзии.

Но люди древних пастушеских племен видели прямое сходство между своими стадами и тучами, проплывающими над головой. Скот давал людям пропитание и одежду, тучи, изливаясь на землю дождем, поднимали всходы, приносили изобилие.

Родилось представление о стадах небесных коров, дождь обернулся благодатным молоком. Темные тучи оказались черными коровами, светлые облака или облака, пронизанные золотыми солнечными лучами, — коровами белыми и рыжими. Появилась примета — в ней и вовсе смешаны стада небесные и земные: если вечером впереди стада идет черная корова, то завтра день ненастный, а если белая или рыжая, то солнечный.

Ночь в древних поверьях обыкновенно связана с мрачною тучею, в старинных загадках и пословицах сохранилось представление о ночи в образе черной коровы: «Черная корова весь мир поборола» — уложила всех спать.

Острый серп молодого месяца воображение человека без труда поместило на голову черной коровы — это были ее золотые рога.

Пушкин, как никто другой чувствовавший поэтическое слово народа, писал в той же сказке:

«Месяц, месяц, мой дружок, Позолоченный рожок…»

Афанасьев уже задумывается над тем, чтобы разгадать сложившиеся в глубине столетий образы русских сказок.

Но пока проникновение в слово, изучение преданий, примет, поверий нужны ему для того, чтобы в живописных деталях восстановить далекое прошлое народа, внутренний мир людей прошлого.

Священный очаг славянина и дедушка-домовой

Вместе с Афанасьевым совершим небольшое путешествие в седую старину.

Путь наш лежит в славянское поселение, что раскинулось на берегу неширокой реки.