Читать «Задача с одним бриллиантом» онлайн - страница 23
Мария Жукова-Гладкова
— И что? — спросила я.
— Похоронили. И уже третий год идет драка за квартиру. Больше у них ничего не было. Квартира — ее. Он оставил все первой семье, был только прописан в квартире моей подруги. Она завещания не оставила, просто об этом не думала, и ей было все равно. Дерутся ее родственники, какие-то троюродные племянницы, и его сын. Если вас заинтересовал сюжет, могу назвать все имена, фамилии — в общем, все, что знаю и помню.
Я кивнула. Возможно, займусь этой историей, если будет не о чем народу рассказывать. Но сейчас меня интересовал проклятый бриллиант. Ведь и Алла Миллер, вдова Рудика, упоминала бриллиант!
— Где сейчас находится бриллиант, о котором вы говорите? — спросила я.
— Вы хотите иметь бриллиант? — ответила Екатерина Рудольфовна вопросом на вопрос.
Я ответила, что, во-первых, у меня есть бриллианты, которые мне дарили любимые мужчины. И эти вещи мне дороги как подарки любимых людей, а не как изделия из драгоценных металлов с драгоценными камнями. Каждая из них связана с определенными воспоминаниями. В любом случае это не «булыжники». Это красивые вещи. Во-вторых, я не страдаю патологической любовью к драгоценностям. Кольца меня просто раздражают, в особенности когда за компьютером работаю. В-третьих, моя работа подразумевает посещение мест, в которых лучше с драгоценностями не появляться. Я ношу маленькие сережки (без бриллиантов) и крестик на цепочке. А свою шкатулку я открываю в минуты грусти. Надеваю вещи оттуда только на очень официальные мероприятия, куда меня сопровождают и откуда провожают. В любом случае это не те вещи, которые стоит хранить в банковской ячейке.
— Я тоже не понимаю страсти по булыжникам, — призналась Екатерина Рудольфовна. — А другие с ума сходят. Бриллиант! Огромный!
— Насколько огромный? — спросила я, хотя не очень понимаю в каратах.
Екатерина Рудольфовна сообщила, что алмаз весил примерно двести пятьдесят каратов — это пятьдесят граммов. Обработанный алмаз, то есть бриллиант, обычно в два раза меньше.
— Мы говорим про бриллиант?
— Да.
Екатерина Рудольфовна встала, вышла в другую комнату и вернулась с черно-белой фотографией.
— Я вам отдам эту фотографию под ваше честное слово. Вы должны мне ее вернуть и из рук не выпускать. То есть показывайте вашим знакомым в органах, но не отдавайте. Сканируйте и покажите по телевизору, вывесите на вашем сайте, напечатайте в «Невских новостях» или другом издании.
— У нас нет необходимости забирать у вас фотографию.
Пашка взял фото крупным планом, я сфотографировала на телефон. Потом подумаем, как это подать.
Как я поняла, фотография была любительская, сделанная еще в советские времена. Конечно, такой снимок нельзя было отдавать печатать. А в советские времена фотолюбители были во многих семьях, да и ради такого дела можно было освоить искусство фотографирования и печати. Мой дед сам освоил, и черно-белые детские фотографии отца (как и многие другие) сделаны и напечатаны самим дедом. Дед говорил, что бабушка всегда ругалась, когда он закрывался в ванной, чтобы заняться своим хобби.