Читать «Кузнец. Золотая Орлица» онлайн - страница 10

* * *

Анри-убогий был для матушки Орели вечным горем. До двадцати весен все у нее складывалось, хвала Господу, хорошо.

Семейство ее было не особенно богатым, но и не бедным — надел имели свой. Было у неё шесть братьев и сестер и — милостив Господь! — прибрал Он к себе только двоих, в том году, когда случился град, побивший и виноградники, и посевы. Не тот град, после которого отец Николя перекрывал крышу на церкви новой черепицей и не угадал с волной, а тот во время которого посекло коров на верхнем пастбище.

Матушка её, Бригитта, как подобает, держала ее в строгости — но не в обиде. В деревне была известна она как хорошая ткачиха, и её выучила. Когда стала Орели в возраст входить, ткали они с матушкой вместе — и отец, договорившись с кузнецом, собрал ей собственный станок. В тот год удалось им продать полотно на ярмарке в городке, и вырученные деньги отец отдал за ней в приданое.

Далеко ходить да долго ждать не пришлось. Кузнец, присмотревшийся к ней, сговорил её за своего сына, ходившим в те поры у него молотобойцем. Деньги, все восемнадцать су и пять денье за полотно, остались, считай, в семье — кузнец как бы продал за них две сковороды да вилы — которые отец включил в её приданое. Почитай, что за полцены всю цену получили. Кузнец вдовел, так что вошла она в дом его да сына полноправной хозяйкой. И в первый же год — вспоминала она не без удовольствия — на рубахи да порты что мужа, что свекра ее многие не без зависти посмотрели, да.

Как подобает доброй жене, понесла она в первый же месяц, и благополучно разрешилась от бремени крепким и горластым мальчишкой. И в тот год не было в деревне женщины счастливее её: хозяйки богатого дома, жены будущего кузнеца, молодой матери.

Как ей потом отец Николя говорил, Господь знает, за какие грехи наказывает. Она молилась — но не послал ей Он такого разумения. Не сговорились с проезжими купцами кузнец сыном, а может и сговорились — да потом купцы платить пожалели (вся деревня знала — слово кузнеца покрепче его же железа будет!)… Побили их обоих, крепко побили. В тот день жалела она, что считался муж её парнем тихим — может, дрался бы больше, получше бы сладилось. Свекр её так и не оправился — помер. Мужа она за месяц выходила, да под корень его срубили, и деток её всех нерожденных вместе с тем.

Ну да — в горе и радости, сказано ли слово? Сказано. И она свою гордость имела. Может и зря — но во грехе жить Господь не велел.

Муж ей так-то ничего не сказал. Да только что там было спрашивать — через пять-то годков стало видно, что сыночек её Анри крепкий… да убогий. И тогда то видать стало, что ничего кузнец Тома не пропустил и не забыл. Ничем её не попрекнул, из дому её с сыном не выгнал, а она уж знала — на достаток его многие облизывались. И разговорчики про божье наказание быстро прекратил — как мельника в запруду кинул, под самый бережок — где грязи побольше, так все и закончилось.