Читать «Штольни, тоннели и свет» онлайн - страница 35

— Не дыши в затылок, падла, из рук все валится.

Мастер с кошачьим проворством забрался на пригорок, черные очки блеснули дырами глазниц, постояв заскакал там на ветру, но продолжал контролировать бурение.

Хиус был пронизывающим, но в нем то и дело улавливалась теплая струйка с запахом почек. Учуял ее и Славка возле пыльного, грохочущего станка, радостно замахал руками, охаживая себя по бокам.

— Весна!

Уже на следующий заезд над урочищем закружили утиные стаи, они не узнавали родных мест: тугаи вырубали и жгли. Кто-то прорыл траншею и выпустил воду из старицы, где среди травы и коряг шевелили плавниками черные спины рыбин. Кружили утки, изумленно кричали: трест! трест!

По слухам, Такырбас расширял управление в трест и желал занять место управляющего. Для того он и набирал людей безмерно, особенно инженеров, заключал новые подряды. На работяг, по обычаям большого начальства, плевал! Хотел быть управляющим треста, и все тут! Логичные были слухи.

Удивлялись утиные стаи переменам: трест! трест!

Заместитель главного инженера по тоннелю с месяц осматривался, шастал по участку, принюхивался. Боцман — открытая душа, все склады при нем были нараспашку, бери, что найдешь! А тут вдруг, разом все стало в дефиците: и мыло, и брезентовые рукавицы начали выдавать под расписку, а их все равно не хватало. Во всем винили улыбчивую толстушку-кладовщицу, жену Лиса. День ото дня участок все крепче прибирался к их рукам.

Никто не объявлял о переменах, просто незаметно исчезали некоторые известные люди, Боцмана подолгу не было на участке, все чаще вместо него руководил Лис.

Однажды вспомнили о бывшем начальнике участка — и оказалось, что он давно уволился.

Весной не приехали на заезд ташкентцы, оставшиеся из них два или три человека растворились в массе. Только на выгорающих стенах вагончиков оставались надписи, напоминавшие об улицах Ташкентской и Алма-Атинской. Но потом они облупились, стерлись и осыпались.

На поверхностных работах пропала прежняя спячка: бурильщикам дали конкретный фронт и назначили приличную сдельную цену — по рублю за обуренный погонный метр и его цементацию. Чудеса начались вскоре после собрания, на котором оговаривались условия: оживали брошенные, разбитые станки со свалок. Шмидт, не долечив ожоги, закрыл бюллетень и явился на участок.

Славке, владевшему перфоратором как ложкой, доверили бурение двухметровых шпуров под основание плотины.

— Штанга два метра, — смеялись работяги. — Как бурить? Разве Шмидту на плечи влезешь, иначе не дотянешься до перфоратора.

Славка сколотил из горбыля козлы, маячил на склоне горы, нелепый со своим помостом, с перфоратором при длиннющей штанге. Говорили, падал, орал. Но — голь на выдумки хитра — порылся на свалке, выволок СБУ-100, одно название, что самоходный буровой станок, — два колеса вместо четырех, сам как из-под пресса. За два Дня Славка умудрился отремонтировать этот металлолом и вместо буровой подвески закрепил перфоратор. Тихий написал о нем в «молнии»: