Читать «Штольни, тоннели и свет» онлайн - страница 30

Гнулись, бились о скальные выступы дефицитные трубы, летели вниз вместе с камнями и долго еще лежали вдоль дороги под горой, потом пропали: скорей всего были засыпаны породой, попав под отвал.

Уехал главный, Боцман под вечер влез на клумбу, орал — не понять о чем, а утром, на раскомандировке, смирившийся, но злой, сказал:

— Черт с ней, с трубой! За монтаж и за демонтаж все равно заплатят вдвойне — выжму… Ничего, сколотим штурмовое звено по аккордному наряду… Кто хочет поработать за деньги? — Ожил после первой неудачи, хохотнул с вызовом — все хотят!

Значит, порядок… Тоннель — наши деньги, — снова стал заводиться. — Успеем сделать врезку, а подсобные работы доделаем параллельно…

Штурмовое звено уже готовилось к основной работе: резали швеллер, пилили бревна, но приехал Такырбас. Новенькая «Волга» цвета «Белая ночь», личный шофер с брюшком и сам начальник, сияющий пуще прежнего, перекатывающийся с шара на шар.

Боцман обмер, превратился в слух и почтительно склонился к нему ухом. Шапки он не носил. Начальник окинул взглядом облепленную людьми, опутанную веревками скалу, зашипел, как открытый вентель углекислотного огнетушителя:

— Ты — дурак, а Кудаков как родился, так и умрет идиотом… Сбрасывай эти помочи, делай капитальную бетонную стену — неделя сроку!

Боцман побледнел. Изощренно покрыл матом начальство, убогий участок и тоннель — но про себя. Сам же стоял молча и почтительно. Уехал Такырбас. К ночи Сашка-шофер привез Боцмана из Кок-Пека. Двое дюжих проходчиков выгрузили его из кабины, бросили на койку в вагончике. А он орал и тарабанил кулаком в переборку:

— На фонарь сажают!

В сумерках дребезжали стекла от громкоговорителя, пущенного на полную громкость:

«Водочка! Как хорошо на свете трезвым жить…»

Боцман проснулся среди ночи в тот миг, когда мертвецкий сон переходит в сон чуткий, проснулся от бормотания:

— Начальника боишься! Хорошим кулом будешь. Все сделаешь, как скажу…

Против него, во тьме, сидел какой-то бич в малахае. Боцман осторожно протянул руку, уверенный, что тот снится и сейчас сгинет. Но его пальцы сгребли одежду, зазвенело стекло, и окно вывалилось с рамой.

Утром начальник был в ударе: отыгрывался за вчерашнее молчание перед Такырбасом: физиономия красная, страшная, хрипло рычал:

— Издеваются, сволочи! Ничего, ребята, сделаем бетонную стену через аккорд. Не все, пусть человек десять, но урвут настоящую зарплату, или я буду не я и бородавка мне в глаз.

Заулыбались, загоготали работяги.

— Презрейте лень, мои головорезы! — закричал начальник. — Бесперебойную подачу бетона гарантирую.

Наступила горячая пора. Люди лезли на скалы на пеньковых веревках, по обледенелым склонам вытягивали за собой перфораторы, бурили, цепляясь за камни.

Пошел бетон. Боцман стоял за стулом оператора бетонзавода и тыкал его кулаком в спину, не давая передохнуть. Стена поднималась на глазах, работали даже ночью. Не попавшие в число аккордников ругались и ждали: вдруг кто не выдержит, откажется.

Уже подводили стену к вершине, приехали специалисты из треста и проектирующего института, последней, солидно покачиваясь на рессорах, подъехала черная «Волга». Толпа дубленочников встала внизу, почтительно окружив главного.