Читать «От Ельцина к...?: Хроника тайной борьбы. Книга 1» онлайн - страница 261

К. Фрилэнд, излагая суть перипетий вокруг А. Чубайса, не стеснялась в оценках и формулировках: «в Кремле происходит медленная политическая экзекуция», первый вице-премьер «превратился из наиболее влиятельного человека в политический труп», «в личном плане он дискредитирован, а его некогда мощная бюрократическая машина разрушена». На деле же, как указывала «Файнэншл таймс», «победа оказалась пирровой». По стандартам посткоммунистической России, эпизод с получением А. Чубайсом сверхвысокого гонорара «выглядит достаточно тривиально» (явный намек на всеобщую коррумпированность высокопоставленных чиновников и злоупотребления служебным положением), однако «этот инцидент не является единственной причиной проблем Чубайса».

Возможно, за свои ошибки первый вице-премьер еще не заплатил сполна. Парламент «требует его головы в обмен на одобрение налогового кодекса и принятие бюджета на 1998 год», а «кремлевские принцы более умеренно поддержат такие требования». «Однако, как всегда, окончательное решение будет принимать царь Борис»,  — заключала газета.

Английская «Файнэншл таймс» была не исключением. В других влиятельных изданиях Запада — «Вашингтон пост» и «Нью-Йорк таймс» тоже появились публикации, свидетельствовавшие, по мнению наблюдателей, об изменении отношения западного истеблишмента к первому вице-премьеру российского правительства.

Тональность перехода ряда ведущих западных средств массовой информации от безудержного восхваления «главного приватизатора, символа реформ, проводника идей строительства капитализма в России» к резкой, подчас уничижительной критике А. Чубайса задал известный советолог П. Реддвей на страницах «Вашингтон пост» еще в августе 1997 года. Он охарактеризовал А. Чубайса как «авторитарного и нечистоплотного политика, глубоко ненавистного для большинства своих сограждан».

Следовательно, на Западе знали, что получение вместе с ведущими членами своей команды крупного гонорара за ненаписанную книгу об истории российской приватизации, вызвавшее политическую бурю в России, являлось не первым примером «грязной игры» А. Чубайса, стремления к личному обогащению, протекционизма в пользу узкого круга приближенных лиц в заведомо выгодный бизнес.

Поворотный шаг П. Реддвея, который следовало рассматривать как признак охлаждения к А. Чубайсу или предостережения ему, по мнению ряда аналитиков, не мог быть не согласован с представителями администрации США. Объективно публикация в «Вашингтон пост» вредила репутации наиболее прозападно настроенного реформатора, однако имидж невозможно защитить или повысить только поддержкой извне.

По оценкам экспертов, американцы пришли к выводу о том, что при всей заманчивости иметь влиятельного и послушного проводника своих идей в высшем эшелоне российской власти они в долгосрочной перспективе больше теряют, чем выигрывают. В российском обществе росли антиамериканские настроения. А. Чубайс не выполнил своей главной задачи: сплотить крупный российский бизнес на общей платформе, обеспечить мощную поддержку со стороны предпринимателей действиям президента и правительства. Исходя из личных корыстных соображений, он, по мнению заокеанских аналитиков, прямо содействовал нарушению давосских договоренностей между российскими банкирами и развязыванию острой «информационной войны» в стране, которая давала козыри оппозиции и подрывала престиж власти как таковой.