Читать «От Ельцина к...?: Хроника тайной борьбы. Книга 1» онлайн - страница 170

К началу 1997 года в отношениях России с НАТО наметился явный тупик.

Со стороны России эти отношения в последние годы не отличались динамизмом или активностью. Кремль стоял на неприемлемости расширения НАТО на Восток. Вяло реагировал на попытки втянуть в программу «Партнерство ради мира», хотя и включился в совместные с НАТО действия в Боснии. Уклонялся от попыток со стороны руководства НАТО наладить более широкие официальные контакты по политической и военной линиям.

Прямолинейной оставалась и линия НАТО. За упрямой политикой блока к расширению на Восток стояла цель закрепить итоги конца «холодной войны»  — распад СССР и Организации Варшавского Договора, придать необратимый характер прозападной ориентации Центральной и Восточной Европы.

В то же время нельзя было не видеть, что Запад вынужден был молчаливо признавать правоту и законность российской позиции в отношении расширения НАТО. Ему не удалось найти достойных аргументов, которые могли бы оправдать легитимность этого шага, убедить Россию в его безвредности. Руководство НАТО понимало, что вызываемая его действиями напряженность в отношениях с Россией чревата переходом к «холодному миру», последствия которого могут оказаться для Европы нежелательными. Осознавался и тот факт, что отсутствие позитивной определенности в отношениях с Россией осложнит реализацию намечаемых в НАТО планов трансформации блока, усиления его европейской ориентации.

В сложное положение попадала и Россия. Неизменность курса НАТО на расширение и, как следствие, неизменность позиции России в этом вопросе сужали ее возможности достойным образом влиять на развитие ситуации в Европе.

В поисках выхода из создавшейся ситуации руководство Североатлантического союза инициативно провозгласило начало нового этапа в отношениях с Россией. Суть его, как следовало из речи госсекретаря США У. Кристофера в Штуттгарте 6 сентября 1995 года,  — в установлении на довольно длительную перспективу особых отношений НАТО с Россией с их документальным закреплением в некоей хартии.

Документальное оформление нового этапа отношений с Россией руководство НАТО относило на вторую половину 1997 года. Но уже в 1996 году было начато усиленное зондирование российской позиции по этому вопросу.

В сделанной госсекретарем США заявке много было неясного, отсутствовала конкретность. Некоторые дополнительные детали содержались в высказываниях других политических деятелей Запада, в частности, в ходе официальных контактов с российскими представителями. Их анализ позволял сделать предварительные выводы о возможном содержании «новой линии НАТО» в отношениях с Россией.

Прежде всего было ясно, что новый курс НАТО предполагал сохранение параллельности двух процессов  — российско-натовских контактов и шагов по расширению НАТО. Формализованное придание отношениям с Россией «особого характера», видимо, было призвано смягчить восприятие Россией планов блока. В то же время «особый характер» так или иначе отражал первостепенную важность натовско-российских отношений, их индивидуальность и выделенность из рядовых планов взаимодействия НАТО с другими странами ЦВЕ и СНГ. В этой связи нельзя было исключать, что особая оглядка на Россию, оформленная к тому же документально, могла оказать определенное сдерживающее влияние на дальнейшие действия НАТО.