Читать «Земля случайных чисел» онлайн - страница 195
Татьяна Замировская
Мы волонтеры и живем отдельно, потому что к нам приезжает М. Каждую неделю (а М. приезжает еженедельно) мы должны отправлять отчеты в Управление, потому что мы дали обещание, все добровольно. Скрывать ничего нельзя, за сокрытие могут лишить антибиотиков, и тогда пойдем пешком, по обочинам в Нацархив: мы видели таких, бредущих вдоль горных дорог, похожих на зомби, тихих и странных.
Нас 14 человек, мы в разное время встречались с М. и разделяли с ним ДНК. Детей у М. нет, поэтому он приезжает к нам. Иногда некоторые люди тоже возвращаются – но не все. Но М. вернулся. Мы так поняли, что вернулись только те, которые в момент смерти оказались не под присмотром несколько дней: речь о тихих, незаметных смертях на природе. Этого времени достаточно, чтобы хоровод птиц умер от голода: птицы без пищи умирают быстро. Теперь уже следят за всеми, никто не умрет нигде один, но М. в тот момент, когда начался вирус, путешествовал в одиночку по Индии, его обычный зимний трип; новостей он не читал, и, когда упал с горы и разбился, вокруг него, как нам объяснили, тут же начали кружить стервятники, потом стервятники закольцевались и через несколько суток умерли, а новый М. поднялся на своих новых крепких ногах, съел стервятников (как обычно, они были без костей, все птицы после этого обычно бескостные, мы это помним, помним) и начал периодически навещать нас, по очереди. Из чего точно он восстановился, неизвестно, возможно, это какая-то наружная колония микроорганизмов или грибков – либо, как мы позже поняли, намерение любой колонии чего угодно сложиться именно в М., возможно, от всех нас остается в итоге только жизнеобразующее намерение, но только сейчас это стало окончательно понятно. Что бы ни было этим намерением, мы с ним имели дело, и никакая другая форма вируса иметь дело конкретно с нами не хотела. Нам повезло: вирус не со всеми вступает в контакт. Особенно через что-то, связанное с любовью. Хотя какая там любовь. Стоило мне что-то такое снова почувствовать, как огромная пыльная стая лимонниц, посыпая все вокруг желтой трухой, обрушилась на живот Насте, безвозвратно испортив ее белый фартук.
В общем, возвращаются не все, но М. вернулся, поэтому Управление нашло всех, с кем М. раньше имел дело (разовые свидания тоже считаются – таких было четверо), и нас отвезли в исследовательский лагерь.
Лагерь за городом, на природе. Мы в нем одни, потому что иначе эксперимент и исследование зайдут не туда: М. не может, когда посторонние, хотя многие из нас ему тоже в определенные моменты посторонние. Мы по очереди встречаемся с М. и выясняем у него все детали взбесившегося мира природы, хотя напрямую он никогда ничего не говорит. Нам объяснили, как наблюдать, считывать информацию, потому что все стало информацией и тяжело фильтровать: вот на болотистом поле за окном черепахи выстроили свастику (информация), вот воробушки сложились в инстаграм чьей-то лучшей подруги (скучает, это понятно), вот все змеи района приползли к нам на крыльцо, чтобы сформировать собой точную модель автозака, переливчатого, непроницаемого, бронированного (народные волнения на родине одной из нас, 700 человек арестовано). Нам говорят, что таких лагерей посещения, как наш, пока что не больше 50, но мы подозреваем, что их могло бы быть больше – проблема в том, что вернулось огромное количество бабушек с кошками, ну, вы понимаете. Но из бабушки ничего толком не выжать, бабушка не дает информацию, и вернувшиеся бабушки, как правило, не могут съесть кошек в итоге, не позволяет им что-то рассудочное, сердечное, как валокордин; и тогда такая валокординовая бабушка возвращается собой и кошками сразу, и, распределенная на несколько живых существ, отчасти теряет рассудок (если был), поэтому без толку. Бабушек, которые стали собой и своими кошками, тоже изучают, но в комплексе, всех в отдельный лагерь. Я точно знаю, что во всех лагерях, и в нашем тоже, за всеми наблюдают и следят, но мы не видели ни одного постороннего человека – только М. и все, из чего он иногда состоит.