Читать «Три дня одной весны» онлайн - страница 81
Саттор Турсунович Турсун
— Бульон принесу, — сказал Хомид и отправился на кухню.
— Во имя бога милостивого, — негромко произнес Зариф Барака и взял с дастархана кусочек лепешки.
Старая его одежда кое-где была аккуратно залатана. Со щемящим чувством отметил это Усмон Азиз и спросил:
— Борьбой больше не занимаетесь?
— Куда там! Пятнадцать лет не входил в круг.
— Сейчас, верно, в колхозе состоите?
— Да, бай. Удовольствием души стал колхоз. Землю дали. Работаем сообща.
— Когда говорят, — с ядовитой усмешкой вставил мулло Салим, — что все теперь равны, все братья, то Зарифу и ему подобным это, конечно же, нравится, почтенный.
— Что делать, имам, хорошее и плохое каждый понимает по-своему.
— Хвала вашему отцу, бай! — обрадовался Зариф Барака. — Хорошо сказали.
— Ну вот и ладно, — усмехнулся Усмон Азиз и повернулся к мулло Салиму. — Что в селе?
— Тихо, почтенный, будто водой поглотило. Почти все в поле. Халил и Ато на своих местах.
— Узнали, где Юнус?
— Да, почтенный. Зариф говорит, что он в долине Пойгахджо.
— Та-ак, — протянул Усмон Азиз. — К вечеру вернется?
— Трудно сказать, — промолвил Зариф Барака. — Он пахарей хотел там проведать.
— А вы почему в селе остались?
— А мне председатель другую работу поручил. Мастерил рукоятки для лопат и кетменей. — Зариф Барака улыбнулся. — Еще неделя, бай, и мы арык наверху села будем чистить! Лето скоро, надо сады поливать…
Теплое чувство к нему исчезло; теперь Усмон Азиз с неприязнью смотрел на бывшего пахлавона и думал, что он самодоволен, как слабоумный, вдруг нашедший кувшин с золотом.
Все с той же радостной улыбкой продолжал Зариф Барака:
— Еще земли освоим! Хорошая, даст бог, пойдет жизнь.
Он был, конечно, совершенно неотесан, этот борец, иначе бы понял, что неприлично говорить о своих надеждах тому, кто вынужден был покинуть родину. Но Усмон Азиз сдержался и сухо пожелал Зарифу Барака исполнения его желаний. Тот, однако, не унимался.
— О том, как я живу, вы, бай, узнали, — сказал он. — Теперь позвольте спросить у вас…
— Спрашивайте! — одним резким движением оторвавшись от подушки, Усмон Азиз сел, подогнув под себя ноги. — И мы ответим: хорошо живем, очень хорошо! Где бы ни были, проводим свои дни подобно шаху, ни в чем не ведая нужды. И всегда помним завет наших дедов, — проговорил Усмон Азиз, упирая жесткий взгляд в глаза пахлавона. — Не пререкайся, говорили они, с тем, кому бог дал. Ибо то, что ему дано, дано от бога самого.
Зариф Барака не отвел глаза.
— Я не пререкаюсь, бай, — с достоинством сказал он. — Но те же наши деды говорили: царствовать на чужбине хуже, чем просить подаяния на родной земле.
Усмон Азиз вскипел.
— Ты мне умом собираешься стать?! Упрекнуть хочешь?
— Нет, бай, к слову сказал.
— К слову жене своей говори!
— Слушаюсь, — не без насмешки согласился Зариф Барака и сложил на груди руки.
Усмон Азиз почувствовал, что у него пересохли губы. Он провел по ним языком и закричал высоким, срывающимся голосом, уже не пытаясь сдержать гнев.
— Ну-ка, встань! Встань, иначе я разнесу твою пустую башку! К слову! А?! Я тебе покажу — к слову! Встань, говорят тебе, низкий родом! Прочь с моих глаз!