Читать «Три дня одной весны» онлайн - страница 63

— Пустые вопросы, — с презрением ответил Анвар.

Усмон Азиз расхохотался. И, еще смеясь, спросил:

— Мать жива-здорова?

— Какой заботливый! О себе подумай… Сколько зла людям причинил!

Но Усмон Азиз, казалось, не слышал, что именно говорил ему Анвар.

— А чем же так тебя привлекли неверные, — продолжал расспрашивать он, — что ты без устали преследуешь нас, мусульман? Должно быть, коровой тебя наградила твоя власть? Землей? Овцами?

— Хочешь знать, чем меня наградила Советская власть? Я скажу. Она меня грамоте обучила, глаза открыла, вернула достоинство, похищенное такими, как ты!

Усмон Азиз насмешливо поднял брови.

— В самом деле? Далеко же теперь, должно быть, ты видишь? Подальше, наверное, собственного носа, а?

— Вижу твой бесславный конец и твою могилу! — отрезал Анвар.

— Неумен ты, — терпеливо сказал Усмон Азиз. — Продал веру, стал рабом неверных… Но у тебя еще есть возможность сойти с этого пути.

— Басмачом стать?

— Не говори так: я не люблю этого слова. И не спеши. Подумай. О том, что тебя ждет, подумай. О н и  задурили голову тебе и простакам вроде тебя… И вы пошли против братьев. А потом? Вы не нужны будете  и м  потом, и  о н и, словно мусор, выбросят вас всех!

— Чушь!

— Это не чушь, — покачал головой Усмон Азиз. — Это — жизнь. Сильный слабого всегда сожрет. Так было и так будет всегда. А  о н и  сильны, и х  много. И как только добьются своего, вы, нынешние их приспешники, станете их бессловесными рабами, рабочим скотом, навозом для удобрения… О н и  высосут все соки из этой земли!

— Чушь, — упрямо и дерзко повторил Анвар. — Они, которыми ты пугаешь, — это  м ы! Мы вместе, и Советская власть — наша власть. Но тебе не понять…

Усмон Азиз вытащил из нагрудного кармана вчетверо сложенный лист бумаги.

— Здесь написано, что, если мы сдадимся по доброй воле, власть простит нас. Это правда?

— Советская власть никогда никого не обманывала. Невинно заблудших она прощает. Но ты — ты враг! На тебе кровь, и ты получишь свое!

— Вы, даст бог, и пыли из-под копыт моего коня догнать не сможете, — сказал Усмон Азиз и, разорвав листовку, бросил ее в огонь. — А тебе еще раз говорю — подумай! Ты — человек смышленый, с любым делом мог бы справиться… Молодым людям вроде тебя на той стороне цены нет.

— Надо же, какая забота, — с насмешкой перебил Усмон Азиза Анвар.

— Я всегда был добр к тебе. Но я не хотел походить на обезьяну, которая задушила любимое дитя в своих объятиях, — не улыбался тебе при каждой встрече, не гладил по головке, не умилялся. Однако летом мы с тобой трясли шелковицу, осенью собирали фисташки и — помнишь?! — любили вдвоем скакать на конях по горам и долинам. Я относился к тебе как к сыну, ты мне нравился с детских лет…

Усмон Азиз умолк.

— Что еще? — грубо спросил Анвар.

Подавив вспыхнувшую ярость, с прежней мягкостью проговорил Усмон Азиз:

— Потом ты испортился немного. О н и  тебя испортили. Но эта беда поправимая. Главное — послушайся моего совета. Что здесь сегодня случилось — выбрось из сердца, забудь. Пойдем со мной, я назову тебя своим сыном.