Читать «Три дня одной весны» онлайн - страница 42
Саттор Турсунович Турсун
— Вот он и нашел достойных — среди басмачей!
— Нехорошо говоришь, брат…
Анвар махнул рукой:
— Ладно…
— …Никто не может доказать, что покойный был басмачом или был с ними связан. В противном случае брата его схватили бы и повесили за ноги.
— Придет время, докажут. Мулло Сулаймона люди видели с басмачами. И брат его… Он все про него знал. Потому и бежал из селения темной ночью! Испугался! Если совесть чиста — чего бояться?
— Произноси слово, вспомнив бога! Все твои предки ели хлеб-соль с их дастархана, благодаря им светлый день видели… А покойный отец твой? Да и ты сам с матерью и сестрой служили Усмон Азизу и отцу его. Не в их ли доме находил ты себе пропитание?
Стиснув зубы, Анвар молчал. Обидно было слышать эти слова, но что поделаешь — прав был Саидназар! Действительно, и отец, и дед, и прадед Анвара были издольщиками на землях Ходжы Азиз Матина и его предков. И сам он, оставшись сиротой, крутился у дверей дома Усмон Азиза. Был слугой, и худо ли, хорошо, но и он, и мать, и сестра — все они ели хлеб с хозяйского дастархана. Но будь у него другой выход — разве стал бы он прислуживать Усмон Азизу? С нескрываемой насмешкой глядел на него Саидназар. Усилием воли подавив вспыхнувший гнев, Анвар повернулся и с поникшей головой вместе со всеми направился к дому, где оплакивали третью жертву минувшей страшной ночи.
Спиной чувствуя взгляд Саидназара, он думал, что тот ненавидит его — за то, что он, Анвар, перестал быть слугой, перестал служить и м. О н и позволяли ему не умереть с голода — но о н и не хотят, чтобы он сам распоряжался своей жизнью.
Третьей жертвой был отец Таманно.
Но почему?! — едва не закричал Анвар, когда увидел погребальные носилки и залитое слезами, покрытое царапинами лицо любимой. Ведь ее отец был тихий, добрый человек, занятый своим скудным хозяйством и воспитанием единственной дочери, в которой не чаял души. Не пощадить его?! Поднять на него руку?!
В полночь они вошли в село и, разделившись на две группы, ворвались в несколько самых бедных домов. Двое дехкан — скорее всего дрогнув перед угрозами — согласились вступить в ряды в о и н с т в а и с л а м а и немедля отправиться на битву с неверными. Трое других — в их числе отец Таманно — отказались наотрез. Тогда их вывели во двор и задушили рукоятками плеток.
По сей день звучат в ушах Анвара горестные вопли Таманно и ее матери. Но если тогда, глотая слезы, он с ненавистью к убийцам и мучительной жалостью и нежностью к любимой спрашивал себя, отчего так беспощадно небо и почему посылает оно свои сокрушительные удары лишь на головы беззащитных и бедных? — то теперь, пять лет спустя, он твердо знал, что в земных несправедливостях небеса невиновны. Люди с черными душами и черными делами — вот источник зла, насилия и обмана.
Миновав еще один поворот, всадники ехали теперь в незначительном отдалении от реки. Ливень не прекращался. Будто лев, оказавшийся в западне, грозно рычал гром, и вслед ему сверкала молния. Но Анвар уже как бы не замечал ни дождя, ни грома, ни молний — он вызывал в памяти образ Таманно, и она послушно являлась ему: смеющейся и плачущей, беззаботным ребенком и девочкой-подростком… Снова возникал на мгновение тот горестный день — но сразу же вслед ему наплывала череда воспоминаний об их детских играх.