Читать «Три дня одной весны» онлайн - страница 279

Возвратился с фронта Одил. Он пришел без руки, худой…

— Скоро конец войне, уже недолго ждать… Вы, сестра, не печальтесь, — сказал он матери Нукры. — Что же теперь делать? У вас есть дочь, и надо жить, растить ее.

Через несколько дней он привел осла, нагруженного дровами, принес и полмешка кукурузной муки.

— Вот вам на первое время. В два-три дня выпекайте танур лепешек, и пусть Нукра половину продает на базаре — будете и сыты и одеты.

До райцентра, где размещался базар, было не меньше трех километров. Нукра пришла в самый разгар и не успела поставить на землю корзину с лепешками, как вокруг собралась толпа.

— Доченька, дай мне одну!

— И мне две!

— Не обойди и меня, доченька! Дома дети голодные.

Нукра продала уже половину лепешек, как вдруг послышались тревожные голоса:

— Милиционер! Милиционер идет!

Люди бросились врассыпную. Нукра замешкалась, не понимая, отчего эта паника, а когда поняла и тоже хотела пуститься наутек, было уже поздно. Крепкая жилистая рука вцепилась в корзину, и Нукра, подняв голову, увидела злое усатое лицо. Милиционер резким движением опрокинул корзину, высыпал лепешки на землю, себе под ноги.

— Чертова девка! — заорал он и пинком отшвырнул пустую корзину.

Нукра задрожала от страха и обиды — в чем она провинилась? Деньги выпали из рук, и, не помня себя, она бросилась прочь от злого человека с густыми рыжими усами.

— Убирайтесь! Эй, я вам говорю! Базар государственный, и я не позволю заниматься здесь спекуляцией! — кричал ей вслед милиционер.

…Увидев дочь в слезах, без денег и без лепешек, мать обняла ее и сказала:

— Не плачь, доченька, не плачь. Пропади она пропадом, эта торговля. Это я виновата, послушала соседа. Ничего, как-нибудь проживем.

Однажды вечером пришла дальняя родственница матери — Хосият. Нукра всегда удивлялась, почему тетушку Хосият, большую и толстую, люди зовут Крошка Хосият. Говорили, что она не была замужем. Но откуда же тогда у нее двое детей?

Нукра готовила в другой комнате уроки. Дверь была открыта, и она невольно прислушивалась. Ее заинтересовало, что привело к ним тетушку Хосият, ведь после того как отец ушел на фронт, она ни разу не появлялась.

Поговорив немного о том о сем, гостья перешла к цели своего визита.

— Сабохат, милая, муж твой, да будет его место в раю, больше не вернется. Ты еще молодая, что ж, так и погубишь свою жизнь?

— Я вас не понимаю! О чем вы?

— Что ж тут непонятного. Я нашла тебе подходящего человека. А девочка… Она ведь тебе чужая. У государства детдомов много.

— Да почернеет твое лицо, несчастная! — закричала мать. — Как смеешь так говорить!

— Сабохат, что с тобой? Я хотела сделать доброе дело.

— Это ты считаешь добрым делом? Так возьми себе этого подходящего человека, а меня оставь в покое!

— Ну что ж, ты еще пожалеешь, да-да, пожалеешь! — обиделась Хосият. И, оскорбленная, ушла, хлопнув дверью.

Через несколько месяцев кончилась война.

Мать Нукры радовалась вместе со всеми и только наедине давала волю слезам. Она не могла забыть мужа. Память о нем осталась и во многих домах, которые он расписал. Она знала все эти дома и в минуты печали, найдя какой-нибудь незначительный повод, заходила хоть на минутку в один из них. Она жила памятью сердца, которое продолжало любить и втайне верить, пусть даже в чудо, но верить. Бывало ведь, что возвращались и те, которых считали погибшими…