Читать «Три дня одной весны» онлайн - страница 216

— Вы, наверное, не знаете, дядя, но Назокат уже не жена Наимову. И я не преследую ее — мы давно знаем друг друга, еще со школы…

— Ну и что, что со школы?

— …но главное, дядя, я люблю ее.

— Что?! Что ты сказал?

Аскаров вдруг громко расхохотался.

Фируз, опешив, недоумевающе смотрел на него. И что смешного нашел дядя?

— Ха-ха-ха… Посмотрите-ка на него! Он, видите ли, любит! Боже мой! — Аскаров издевательски поднял руки к небу, продолжал хохотать. Потом вдруг резко оборвал смех, нахмурился. — Я тебе, бестолковому, в последний раз повторяю: об этой женщине забудь! Они же муж и жена. Захотят — завтра помирятся, а ты, кувшинная твоя голова, и без бабы, и без чести останешься. Пошевели мозгами… Посмотрите-ка на него, а?! Ни стыда, ни совести — так прямо и объявляет, что за причина… — Он поднес раскрытую ладонь к самому подбородку Фируза. — А теперь вон с моих глаз, чтоб мне тебя в могиле увидеть!

— Что случилось, дядя моего сына? В чем он провинился? Почему так зло говорите с ним?

Фируз обернулся и увидел мать. Она стояла в воротах их дома и с искаженным от боли лицом смотрела на Аскарова. Фируз понял, что она слышала весь разговор.

— И ваша вина здесь тоже есть, сестрица, — бросил Аскаров, пренебрежительно глянув на тетушку Шарофат. — Если бы этот негодник получил в свое время хорошее воспитание, сегодня его дядя не должен был бы тратить на него свое здоровье.

— В чем же моя вина, скажите? — На глазах тетушки Шарофат показались слезы. — За эти двадцать три года и так бывало, что сама недоедала, но он был сыт, сама не одевалась, но он был одет…

— Кормить и одевать мало, — поучающе произнес Аскаров, — совесть нужно воспитывать в человеке. А этот, — он кивком указал на Фируза, — в хлеву, что ли, воспитывался?

— Что же он сделал плохого, почему говорите про совесть?

— Хорошее дело — бегать за чужой женой, сбивать с истинного пути?

— Это не так, я знаю. Я верю каждому его слову, — тетушка Шарофат вытирала глаза кончиком платка.

— Вы верите, да я не верю!

— Конечно, куда вам! Я ведь за все это время ни разу не слышала, чтобы вы сказали ему ласковое слово. А ведь он вам родня…

— Эх! Может, вы еще скажете, что больше меня заботитесь о племяннике? — усмехнулся Аскаров.

— Нет, что вы, куда мне до вас? Разве могу сравняться с вами, заслужить? Вы ему родня… — Слезы потекли из ее глаз, она закрыла лицо руками.

Фируз подошел к матери, обнял за плечи.

— Уходите, дядя, — сказал тихо, будто для самого себя.

— Что?! Ты, щенок… Мне — приказывать?!

— Уходите отсюда! — вне себя закричал Фируз. Мать, вздрогнув, испуганно вцепилась в его рукав. — Не тревожьтесь, мама. Пойдемте в дом.

Они вместе вошли во двор, и Фируз запер за собой ворота на задвижку.

14

Выехали под вечер. Хотя зимнее солнце и просвечивало сквозь легкую пелену облаков, мороз набирал силу. По всей заснеженной равнине, простиравшейся до горных кряжей ущелья Охувон, носился в сумасшедшем танце ледяной ветер, словно искал и не мог найти пристанища.