Читать «Три дня одной весны» онлайн - страница 208

Сегодня утром в гараже был такой разговор.

Один из молодых водителей с уважением отозвался о дяде Хидояте: мол, на него можно положиться и, когда гараж сторожит он, можно быть спокойным за свою машину.

Салим, помогавший Насиру менять колесо на его грузовике, поднял голову:

— Э, приятель, что говоришь? У твоего дяди Хидоята мозги набекрень съехали — клоун он!

— Я не про мозги, а про глаза, глаза у него зоркие — вот тебе и не нравится, — засмеялся парень. — Когда он сидит у ворот, ты отсюда ничего не можешь вынести. Вот и обижаешься.

— Кажется, ты меня плохо знаешь, приятель, — не уступал Салим. — Да я, если захочу, зрачок у него из глаза украду! Зоркий, а, надо же! Я же говорю, у него мозги не на месте — чего ж тогда называют его Хидоят-афанди? Клоун он, точно…

— А потому афанди, коротыш, что он, открытый, простодушный человек, одинаков что со старыми, что с малыми.

— Это кто тебе тут коротыш, а? Да я тебе за неделю машину по винтику разберу, ничего не оставлю! — пригрозил Салим.

— Ладно, не злись, это я так, в шутку… — Парень поспешил замять разговор.

Все в гараже знали, что Салим нечист на руку. А если имел на кого зуб — способен был свинтить кое-что с совершенно исправной машины и, помучив всласть ее хозяина, продать за тройную цену ему украденные у него же детали. И никому пока не удавалось его поймать. Поэтому водители Салима побаивались.

Фируз в это время копался в моторе своей машины и в разговор не вмешивался.

Насир с Салимом укрепили колесо на оси, убрали из-под машины домкрат и, присев на подножку, вытащили сигареты, хотя курить в гараже запрещалось.

— Ну, ну, — начал Насир, — давай, что ты там хотел про этого чудака? В тот раз я чуть не помер со смеху.

Салим оглядел всех, кто был в гараже, — готовы ли слушать?

— Так чего про него рассказывать?

— Да чего хочешь, хоть старенькое, хоть новенькое, лишь бы смешно…

— Ну, тогда слушайте… Однажды решил наш старик привезти себе уголь. Ехать думал утром, а накануне вечером собрал у соседей девять ослов и привязал в своем хлеву рядом с собственным, который, стало быть, оказался десятым. Лег старик спать, а утром пораньше трогается в путь, ослов же гонит перед собой. К восходу добрался до Тобазора, и вдруг пришло ему в голову, что нужно на всякий случай пересчитать ослов, все ли на месте. Ведь когда выезжал из села, было еще темно — вдруг какой-нибудь осел свернул к дому хозяина. «Раз, два, три… пять… семь… девять…» — считает старик. «Э, да ведь их девять! — думает он. — Наверное, ошибся», — и давай считать снова: «…три… пять… семь… девять…» Удивился старик: «Вот беда! Чей же осел пропал? …Пять… семь… девять… Э, да этих проклятых и в самом деле девять! Чей же осел пропал?» Крутится старик на месте, за голову хватается: кажется, все соседские ослы тут. «Если кто узнает, что я выпросил ослов у людей, а своего оставил прохлаждаться в хлеву — ох, пойдет нехороший разговор по селению, обязательно пойдет, некрасиво выйдет». Расстроился совсем старый — возвращается, бедняга, в свой двор. Входит мрачный и говорит старухе: «Наш осел дома остался, выведи его скорей из хлева да поторопись, уже поздно…» Идет жена к хлеву, смотрит: нет там никакого осла. «Чтоб его волк уволок — и куда он, проклятый, подевался!» — сокрушается старик. — Салим, будто и сам не понимал, куда пропал осел, растерянно наморщил лоб. — Что это я все «старик» да «старик»? «Хидоят-афанди» — так надо! «Не иначе, проклятый сбежал куда-нибудь, — причитает Хидоят-афанди. — Вот, старуха, посчитай сама: всего девять ослов, нашего нет…» Жена считает, получается десять. «Что я тебе, афанди?» — сердится Хидоят-афанди и снова пересчитывает ослов сам: девять. «Протри свои глаза, не видишь разве — девять! — кричит он жене. — Или ты издеваешься надо мной?» «Зачем я стану издеваться?» — обижается жена и снова считает: десять. Что за крик, что за шум, что за скандал! Хидоят-афанди ругает жену, жена плачет и вдруг говорит ему, вытирая слезы: «Но ведь наш осел под вами, вы на нем сидите», — «Ах, дьявол, а я-то его и не посчитал, оказывается…» И поворачивает он головы ослов в сторону ворот. «Стойте, куда теперь ехать! Поздно уже — пока доберетесь, солнце сядет», — кричит ему жена. «Ты права, старуха, видно, сегодня встал я не с той ноги, и дела мои неудачны», — соглашается Хидоят-афанди… Дал он тут хорошего пинка своему ослу, а соседских вернул хозяевам. Так вот и съездил за углем наш почтенный афанди, — заключил Салим и призывно захохотал.