Читать «Сумерки вождей» онлайн - страница 20

— Ты, конечно, не помнишь, как Иосиф в первый раз пришел к нам, — сказала Анна. — В черном пальто, в мягкой шляпе. Тогда он был очень худым. Бледное лицо, внимательные карие глаза под густыми, остро изломанными бровями. Он мне сразу понравился. А ты была еще слишком маленькая! Папа знал его еще в Тифлисе и Баку. Рассказывал, что Coco несколько раз арестовывали и ссылали. А в Батуме его прозвали Коба, что по-турецки означает «неустрашимый».

— Мне партийные клички не нравятся, — поморщилась Надя. — Такое хорошее имя − Иосиф. А помнишь, как зимой он нас прокатил? В феврале, на масленицу? Кучеры − все финны. Они на своих низких саночках завлекали: «Садись, прокачу». И вдруг Сосо: «А ну, кто хочет прокатиться? Живо, одевайтесь, поедем сейчас же!» Мы с тобой шубы надели — и вниз. Coco подзывает кучера. Рассаживаемся в санках. Каждое слово вызывает смех. Coco хохочет и над тем, как мы визжим при каждом взлете на сугроб, и над тем, что вот-вот мы вывалимся из санок.

— А тебя не было дома, когда он вновь появился у нас весной, сразу, как вернулся из ссылки, — продолжала вспоминать Анна. — Я первая пришла домой. На вешалке незнакомое мужское черное драповое пальто. На столике длинный теплый полосатый шарф. Сталин! Иосиф! Вернулся! Я не видела его четыре года. Он в темном костюме, в синей косоворотке. Странными только показались валенки. Он не носил их раньше. А вот лицо изменилось. И не только потому, что осунулся и похудел. Так же выбрит и такие же, как и раньше, усы. Но лицо стало старше − значительно старше! А глаза те же. Та же насмешливая улыбка. И трубка, без которой с тех пор я не могу его представить. «Как вы нас отыскали?» — «Отыскал. Пошел, конечно, на старый адрес, на Выборгскую. Там объяснили… И куда вас в этакую даль занесло? Ехал на паровике, ехал, ехал, думал − не доеду». «Вы, наверное, голодны. Хотите поесть? Я сейчас приготовлю». Он ответил: «Не откажусь… От чаю не откажусь». Только я разожгла самовар и захотела приготовить сосиски, которые нашлись в шкафу, как ты появилась на кухне.

— Я даже не успела снять свою шапочку и пальто. А ты радостно говоришь: «Иосиф приехал, Сталин». Я — в столовую. Все собрались — отец, мама, Надя, Федя. Все смеются… Помнишь, как Сталин в лицах изображал встречи на провинциальных вокзалах, которые устраивались возвращающимся из ссылки товарищам. Показывал, как ораторы били себя в грудь: «Святая революция, долгожданная, родная, пришла наконец».

— Ага, очень смешно изображал их Иосиф. Он же любит давать клички людям. Если в хорошем настроении, то «Епифаны-Митрофаны» — «Ну как, Епифаны? Что слышно?» Если его поручение не выполнено: «Эх, Митрофаны вы, Митрофаны!» Иногда зло, иногда добродушно.

— Спать его уложили в столовой, где спал папа, на второй кушетке. Мы ушли в нашу комнату. А спать не хочется. Болтаем, шепчемся. Не можем удержаться и фыркаем в подушки. Мы знаем, что за стеной ложатся спать, но чем больше стараемся удержать смех, тем громче наши голоса. Стук в стенку. Это отец: «Да замолчите вы наконец! Спать пора!» Иосиф за нас вступился: «Не трогай их, Сергей! Молодежь, пусть смеются».