Читать «Сумерки вождей» онлайн - страница 12

— Надо бы примерить. Вдруг не подойдет.

Размер его вполне устроил. Попросил Ольгу Евгеньевну:

— Сделайте мне под пиджак теплые вставки. Галстуков я все равно не ношу. А горло часто болит. Нам, кавказцам, питерский климат не подходит.

Ольга Евгеньевна, складывая костюм, спросила:

− Иосиф, а вы как считаете, Ленину и Зиновьеву нужно являться на суд?

Анна вмешалась:

− О чем ты говоришь, мама? Да их же могут убить! Кто тогда встанет во главе партии?

− Иосиф! − вмешавшись в разговор, вместо матери ответила Надя. Повернулась к сестре: − А что ты так на меня смотришь? Неужто Иосиф не справится?

Она произнесла эти слова взволнованно и искренне. Сталин внимательно посмотрел на девушку, зардевшуюся под его взглядом. Скромно, но с достоинством заметил:

— Я не так известен, как Владимир Ильич.

А в столовой Ленин допытывался у собравшихся:

— Что армия? Какие настроения в казармах? Солдатская масса за нас или против нас?

— Армии больше нет, — отмахнулся Глеб Бокий. — Воевать не хотят. Солдаты приходят к нам в Петроградский комитет, жалуются: «Товарищи, мы уже не в силе стоять против такой механической и машинной бойни, мы уже потеряли свое здоровье, испортили нашу кровь. Во сне снится, что летит снаряд или аэроплан, вскакиваешь, кричишь».

− Повоевали — и хватит, говорят солдаты, − добавил Свердлов, − пора по домам, там хозяйство и семья. Они же думают о том, что жены остались одни. В казармах только и рассказывают, что пленных используют на работах в деревне и они сходятся с солдатками.

— Значит, на армию Временное правительство рассчитывать не может! — обрадовался Ленин.

— Мы тоже, — охладил его восторг Глеб Бокий. — Я же говорю: армии нет. Есть толпа людей в серых шинелях. Они без оружия, расхристанные, болтаются по городу, толкаются и грызут семечки.

— Да, — кивнула Крупская, — заметно стало. Улицы не убирают, поэтому тротуары и мостовые в шелухе… В рядах, где торгуют квашеной капустой, утром вижу такую картину. Подходит солдат − видно, что после вчерашнего перепоя. Кланяется продавцу в ноги: «Яви божескую милость! Христа ради!» Продавец, понимая его состояние, наливает ковшик огуречного рассола, чтобы солдатик опохмелился.

— Я ехал в трамвае, — рассказал Бокий. — Вошли солдаты − шинели расстегнуты, карманы полны семечек, в зубах − папиросы. Увидели офицера. Сели напротив, курят и пускают ему дым в лицо. Говорят: не хотим служить, хотим домой. Офицер их спрашивает: «Что же станет с матушкой-Россией, если никто о ней думать не будет, а каждый из вас заботиться будет только о себе?» Они отвечают, что это не их дело, они хотят домой — жить спокойно и припеваючи. «То есть грызть семечки и играть на гармошке?» − «Точно так!» И хохочут страшно довольные.

Глеб Бокий резюмировал:

− Ни воевать, ни участвовать в революции они не в состоянии.

− Они нас поддержат, когда мы уберем офицеров из армии, − возразил Зиновьев. − И введем выборность командиров.

− Я видел самосуд над офицерами. Страшная картина стихийного и слепого мщения.