Читать «Пламя Этерны» онлайн - страница 48

– Я ждала тебя, Страж Заката. – Рыжеволосая красавица призывно улыбнулась. Он знал, что это – ада, теперь он знал многое. Имена погасших звезд, старые пророчества, былые битвы, законы Этерны, песни Рубежа – все это теперь стало частью его. Он мог открывать двери между мирами, играть молниями и волнами, убивать взглядом, слышать чужих, узнавать своих. Он не был бессмертен, но убить его было немыслимо, невообразимо трудно. Время обтекало Стража Заката, не причиняя ему вреда, его ждали бои и празднества, бесконечные бои и празднества…

– О чем ты думаешь? – спросила ада и засмеялась. Налетевший ветер разметал рыжие кудри, запах цветов стал острее и горше. В Этерне царила весна, но лиловые колокольчики пахли осенью.

О чем он думает? В самом деле, о чем? Все решено раз и навсегда, все правильно. Он выбрал свою судьбу и не должен ни жалеть, ни оглядываться, тем более оглядываться некуда. Утром он уйдет на Рубеж, но эта ночь принадлежит ему. Ада хочет его, и она красива, очень красива…

Страж Заката сам удивился злобе, с которой рванул алый шелк.

20. ЭПИЛОГ

У жизни со смертью

Еще не закончены счеты свои…

Б. Окуджава

Мастер Диамни Коро умирал. Чтобы больного не тревожил топот подкованных гвоздями сапог, под окнами комнат, которые занимал мастер, постелили солому. Под дверями спальни толпились ученики, кто с искренней, кто с нарочитой тревогой вглядывавшиеся в лица серьезных и молчаливых лекарей. Каждые два часа прибегали посыльные от императора, а к вечеру повелитель Кэртианы пришел сам. Вместе с Эсперадором Танкредом, еще не старым, но совершенно седым мужчиной со светло-голубыми пронзительными глазами.

Император вошел в дом, многочисленная свита осталась под дверью. Сначала придворные с подобающим случаю скорбным выражением стояли неподвижно, потом стали переминаться с ноги на ногу, перешептываться, а наиболее смелые рискнули прислониться к стене. Время шло, а владыки Золотой Империи все не было. Когда рыжее вечернее солнце утонуло в водах Данара, и над Кабитэлой сгустились сумерки, появился Эсперадор и торопливо проследовал на вечернюю молитву. Император остался с умирающим. Это была неслыханная честь!

Смелый, жесткий, подчас жестокий, Анэсти железной рукой претворял в жизнь начатое императором Эрнани. То, что он ценил мастера Коро, знали все, но никто не мог предположить, что император, мало напоминающий своего болезненного, хоть и сильного духом отца, так отличит умирающего старика.

К полуночи Анэсти вышел, бросив вскочившим слугам и лекарям, что больной заснул и не стоит его тревожить. Свитские шепотом передавали друг другу, что никогда не видели, чтобы глаза порфироносного столь сильно блестели.

Около часа ночи больной пришел в себя и потребовал, чтоб его отнесли на верхний этаж, где была его мастерская и оставили в покое. Слуги и лекарь не посмели спорить с любимцем императора. По требованию мастера зажгли множество свечей и раздвинули плотную ткань, закрывавшую огромную картину, над которой Коро работал с того самого дня, как вошел в отведенные ему комнаты в новом императорском дворце.