Читать «Подвиг Андрея Коробицына» онлайн - страница 8
Михаил Леонидович Слонимский
Чувство больших и опасных пространств охватывало здесь, на сквозном ветру пограничной заставы.
Слышался голос Серого:
— Получаю я нечаянно повесточку, — в армию призвали. С этого получается, что приступаем мы к охране границы. А я и рад. Я из такой деревни… что ни лето — то горит. Честное мое слово. Грозы сильные — так молнией и спалит все. И собаки оттого все бешеные. На собак у нас с волками охотятся. Приведешь волков из лесу и пойдешь собак травить…
Кто-то даже взвизгнул от удовольствия, что так врет человек. Все засмеялись.
Рассказчик сохранил полное хладнокровие.
— Волки у нас тоже бешеные, — продолжал он. — Раз было, — и по вдруг изменившемуся тону его ясно стало, что сейчас он говорит правду, — паренек один упился, домой не дошел, так и заснул при дороге, и козырек торчит вроде как нос длинный. Так бешеный волк пробежал, хвать — откусил козырек — и дальше. А паренек не проснулся даже. Потом рассказывали ему, что случилось, как он козырек потерял, — так заикаться стал. Честное слово.
И Серый, предвидя, что ему и в этом не поверят, заранее обижался:
— Вот уж это правда. Был бы бог — перекрестился бы, что правда. Бога вот только нету — попы выдумали.
Но про бешеного волка ему поверили. Бывает. В Вятской губернии могло случиться.
Завидев Коробицына, к нему подошел Бичугин.
— С наряда вернулся, — не спал еще?
— Ночью отосплюсь, — отвечал Коробицын солидно.
— А если тревога будет?
Они уселись рядышком.
И Коробицын рассказал товарищу о девице, что ходила по тому, чужому берегу.
— Что-то затеяла, — отвечал Бичугин. — Не только с оружием, но и с улыбкой ходит к нам враг. Враг идет к нам коварной тропой.
В группе бойцов родилась песня. Неизвестно, кто повел первый, кто подтянул, но уже пели все — медленно и незаунывно. Песню эту непонятно где подцепил и привез все тот же веселый вятский парень Серый. Она, похожая на переделанный, склеенный из разных кусочков романс, понравилась почему-то, привилась и пелась наряду с боевыми песнями.
Бойцы пели:
Песня была любовная, мартовская, и в ней с особенным выражением выпевалось:
Подпевая товарищам, Коробицын путался в словах, потому что ему думалось о Зине.
«И все-то у нее мило! — думалось ему. — И все-то у нее мило!»
Стихла песня, и чей-то голос выкрикнул:
— Буденновскую!
Запели Буденновскую.
Звезды открылись в небесной глубине.
Серый собирался в наряд.
В наряд посылались не все сразу, гурьбой, — так с той стороны могут заметить, — а парами и в одиночку. Каждому — свой час.
Серый теперь был уже серьезен, хмур, не шутил, инструкцию начальника заставы выслушал внимательно и повторил ее. И вот сначала шедший впереди парный его, затем и он исчезли в мраке пограничной ночи, слились с влажной и сырой тьмой. Вернутся ли они? Нельзя заранее знать все, что случится на границе. Враг не спит.
