Читать «Марина Цветаева. Твоя неласковая ласточка» онлайн - страница 388

Объявление о вечере появилось в «Возрождении» 12 апреля 1930 года, последний анонс — 26 апреля, когда в большом зале Географического общества на бульваре Сен-Жермен и состоялся «Вечер Романтики». Вечер назван в честь столетнего юбилея французского романтизма. Собралась та самая, действительно интересная команда: С. М. Волконский (читал «Воспоминания юности»), Г. В. Адамович, Г. В. Иванов, Н. А. Оцуп, В. Л. Андреев, Б. Ю. Поплавский (все — с чтением новых стихов), Н. А. Тэффи (рассказы). В заключение — МЦ. Как сказано в письме к Саломее: «Вечер мой, все это мои бескорыстные участники…»

Для МЦ вечер прошел под знаком гибели Маяковского, случившейся 14 апреля 1930-го. Пастернак писал ей 18 апреля: «Ты все знаешь уже, вероятно, из газет. Если можно, удовлетворись тем немногим, что прибавлю о себе. Три дня я весь в совершившемся, плакал, видел, понимал, плакал и восхищался. На четвертый день меня отлучили от событья… <…> Я нигде не мог пристроить двух столбиков о нем, которые ничего страшного, кроме признанья красоты его свободного конца, не заключали». Это злостное отлучение — дело рук ближайшего круга Маяковского, людей фиктивных репутаций и ложных, неоправданных притязаний.

Так совпало, что тот черный день наложился у МЦ на слишком свое, совершенно внутреннее, о чем она сообщает Тесковой 21 апреля: «Христос Воскресе, моя дорогая Анна Антоновна! Сначала были заботы — болезнь С<ергея> Я<ковлевича>, хлопоты, Алино учение, т. е. моя связанность домом, подготовка к вечеру (в субботу, 26-го — Вечер романтики) — а теперь стряслось горе, — какое пока не спрашивайте — слишком свежо, и называть его — еще и страшно и рано. <…> На горе у меня сейчас нет времени, — оказывается — тоже роскошь. — Даст Бог — как-нибудь. — Не сердитесь, дорогая Анна Антоновна, за такое эгоцентрическое письмо, Вам пишет человек — под ударом. <…> — Бедный Маяковский! (Ваш «сфинкс».) Чистая смерть. Всё, всё, всё дело — в чистоте».

Секрет Полишинеля. Все всё знают. Святополк-Мирский пишет 14 апреля Вере Александровне Сувчинской: «Про Эфроновскую барышню я все выяснил. Зовут ее Lery (Валерия) Rahm, она швейцарка из Казани. Отец ее миллионер и бывший консул. <…> Эфрон говорит, что он начинает отходить от своего безумия и сомневаться в том, пара ли она ему…»

Сергей Яковлевич женщинам нравился. Возможно, порой он отвечал мимолетной взаимностью некоторым из них, но в принципе был ригористом и, как мы помним, приятеля своего Родзевича в минуту жизни трудную почел мелкотравчатым донжуаном. В еще более трудные дни, помеченные Софией Парнок, к нему на помощь пришла девушка — Ася Жуковская. Других женских имен в его мужской судьбе не отмечено. Большой конспиратор.