Читать «Марина Цветаева. Твоя неласковая ласточка» онлайн - страница 372
Илья Зиновьевич Фаликов
Кроме балета «Испанки» на музыку Мориса Равеля Гончарова оформила балет «Спящая красавица» Чайковского (1912), оперу-балет «Золотой петушок» (1914), балет «Садко» (1916) и балет «Русские игрушки» (1921) Римского-Корсакова, а также балеты «Свадебка» (1923) и «Жар-птица» (1926) Стравинского. С дягилевского «Петушка» началась ее европейская репутация, и она смогла приобрести в Париже помещение для мастерской. Для МЦ возвратный путь через живопись к музыке оказался прямым. Правда, с оговоркой: «не предпочтение, а необходимость».
МЦ постепенно сознает масштаб Гончаровой и Ларионова, ищет большей близости отношений, но те страшно заняты, в это время — подготовкой к участию в выставке «Русский современный театр» в мае 1929-го, в помещении Театра Елисейских Полей, где намерены выставить свои театральные работы — декорации и костюмы. МЦ получает от Гончаровой лаконичные телеграммы со ссылкой на занятость.
Ваши телеграммы всегда огорчительны.
У меня к Вам большая просьб<а: на> днях к Вам заедет молодой чел<овек > и завезет билеты на мой вечер 2 <билета>. М<ожет> б<ыть> предложите кому-нибудь?<…> Цена 25 фр<анков>, больше — луч<ше, но> больше — трудно. Вечер моя единственная надежда на лето, а на входные билеты не уедешь. Буду читать на вечере отрывки из новой вещи — Перекопа — кот<орый> сейчас пишу.
Давайте сговоримся через Алю, когда повидаемся. Хотите — приеду к Вам? Пишу Вам на собрании Кочевья, докладчик мешает. Целую Вас нежно, простите за возню с билетами. Сердечный привет М<ихаилу> Федоровичу >.
Гончарова опекает Алю, дает ей уроки рисования.
В принципе Наталья Сергеевна держит дистанцию с МЦ, но не потому, что именно с МЦ — она вообще так живет, предпочитая всяческой говорильне молчаливые стены мастерской. Статная красавица — чернорабочая, исступленная труженица, с грузом пережитого, трудным детством, недавним нищенством и нежеланием разбазариваться на лишнее. По делу — пожалуйста. Вскоре МЦ переведет своего «Мóлодца» на французский, и Гончарова, вдохновившись оригиналом, сделает впрок тридцать один рисунок к этой поэме, так и не вышедшей в свет, что было по-своему логичным венцом прикровенности их сотрудничества. Но и противостояние характеров — налицо. У МЦ всегда было так. Присвоить Гончарову она смогла лишь в тексте, вобрав ее частицу в собственный мир. Сама же Гончарова принадлежала самой себе.
Между тем: «У нас весна», — пишет МЦ Анне Тесковой 17 марта 1929-го.
Нынче последний день русской масленицы, из всех русских окон — блинный дух. У нас два раза были блины, Аля сама ставила и пекла. Мур в один присест съедает 8 больших. Его здесь зовут «маленький великан», а франц<узская> портниха: «le petit phénomène». <…>
— Был у нас доклад М<арка> Л<ьвовича> о молодой зарубежной литературе. «Молодой зарубежной литературы нет, есть молодые зарубежные писатели». Прав, конечно. Потом разбор, справедливый, посему — безжалостный. (Вспомните основу суда: не милосердие, а справедливость). Из пражан определенно выделил Лебедева и Эйснера, с чем согласна. Из парижан — Поплавского. Даровитый поэт, но путаный (беспутный) человек. Мысли М<арка> Л<ьвовича> часто остры, форма
— Одна работа Гончаровой кончена и сдана, даю сербам, — 2 листа, немножко меньше (28 печ<атных> стр<аниц> формата «В<оли> Р<оссии>») — 8 чудесных иллюстраций (снимки с ее картин). Жизнь и творчество. Подумайте, нельзя ли было бы куда-нибудь устроить в Чехию? Или Чехия и Сербия — слишком близко? Пойдет в следующем № сербского Русского Архива. Другая работа, большая, пойдет в Воле Р<оссии>, начиная с апреля. Большая просьба: если прочтете и понравится, напишите от себя в редакцию, — а м<ожет> б<ыть> не от себя, пусть кто-нибудь из знакомых напишет — какие-нибудь одобрительные слова, просто: Читатель (не могла ли бы написать Ваша сестра? Вашу руку знают) — а то волероссийцы — неявно, но все же — как-то затруднялись брать, — вещь на 2, на 3 номера. Можно написать по-чешски. И лучше — после майского №, когда они начнут отчаиваться в несконча-емости! <…>
До свидания. О Маяковском напишу непременно. Но лучше сказали Вы: грубый сфинкс. О нем (и о двух других) появится на днях очень хорошая статья С<ергея> Я<ковлевича> во франц<узском> журнале. Пришлю. Как Вам понравился перевод Р<ильке>? Целую Вас. М<ожет> б<ыть> в этом году соберетесь в Париж? (На Пасху!) А? Провели бы с Вами
