Читать «Москва, 1941» онлайн - страница 221

Выполнять приказ 8-я гвардейская стрелковая дивизия продолжала вплоть до перехода в наступление – высылая команды охотников в Алабушево и на станцию Крюково.

Находившаяся рядом 53-я кавалерийская дивизия, видимо, не предоставила отчета о запланированных мероприятиях и оправдывалась перед членом Военного совета 16-й армии дивизионным комиссаром Лобачевым за «либерализм»: «Вы своим письмом № 018 указываете, что нами не выполняется приказ Ставки Верховного Командования Красной Армии об уничтожении всего, что может быть использовано противником, и что проявляем в этом вопросе ненужный и вредный либерализм.

Должен отметить, что до получения приказа Ставки по этому вопросу действительно мы проявляли либерализм и противнику оставлялся хлеб, жилища и т. д.

Сейчас в частях нашей дивизии этого нет. Только за 19 и 20 ноября нами сожжено четыре населенных пункта: Гряда – осталось только несколько несгоревших домов, Мал[ое] Никольское – полностью, поселок Лесодолгоруково и Деньхово – результат пожара мне пока еще не известен, но лично наблюдал, как эти населенные пункты были охвачены пламенем. Для этой цели создаем специальные группы бойцов, которые готовятся заранее и уничтожают [постройки] немедленно по оставлению данного населенного пункта нашими войсками.

Ваши указания в дальнейшем будут выполняться с еще большей настойчивостью. Разъездам, при налетах на противника отдельными отрядами, это будет даваться как специальное задание с тем, чтобы уничтожать все, что могло [бы] остаться [противнику]».

А вот командир 258-й стрелковой дивизии 50-й армии полковник М. А. Сиязов уже 17 ноября отдал приказ, в котором, в частности, говорилось: «Наступили зимние условия борьбы. Противник одет плохо и для обогревания пользуется жилыми постройками. С целью лишения его использования жилых построек необходимо последние сжигать и уничтожать. Опыт Ленинградцев показал полный эффект сжигания и разрушения всех жилых построек, занятых немцами». Далее помимо установки жестких сроков по выполнению приказа – первая очередь до 19 ноября, вторая до 21 ноября, он отдельно отмечает: «Население разрушаемых районов не должно допускаться в наш тыл».

Под приказ даже началась небольшая PR-кампания в прессе. 21 ноября в «Красной звезде» появилась заметка батальонного комиссара К. Буковского «Выгонять немцев из домов на стужу», в ней отмечалось, что «фашисты всегда предпочитают воевать около жилья… С наступлением зимы эта тяга фашистов к жилью еще более возросла. Деревня и дорога к ней – излюбленное место расположение немецких подразделений. На подходах к селу они выставляют заслоны, а сами отсиживаются в хатах». Хотя приказ вначале был секретным, но быстро «ушел в народ», получив прозвище «Гони немца на мороз», и точно стал известным, по меньшей мере, военным корреспондентам центральных газет.

Трояновский вспоминал, как во время пересъемок речи Сталина в Кремле в кинокамере заело пленку. «Леня Варламов пытается завести “светский” разговор. – “Техника подводит”, – смущенно лепечет он. И чтобы переменить тему начинает говорить… о погоде! – “Какие морозы стоят в Москве. Нам на руку! Немцы мерзнут”. – “Нашим солдатам тоже холодно”. – последовал короткий ответ. Все замолчали. К счастью, возня с пленкой закончилась». Пересъемка проходила 27 ноября 1941 года, в самый разгар кампании по изгнанию немцев на мороз.