Читать «Москва, 1941» онлайн - страница 218

Директивой УНКВД по Калининской области № 29910 от 10 сентября 1941 года местным органам УНКВД «О мероприятиях по спасению материальных ценностей при вынужденном отходе частей Красной Армии» предписывалось выводить из строя заводы и фабрики с мастерскими и уничтожать ценности, при этом работники НКВД должны были принять в данном процессе личное участие.

В журнале боевых действий 709-го стрелкового полка 178-й стрелковой дивизии, который в начале октября быстрым маршем отходил к Ржеву, отдельно отмечено, что: «большую работу во время отхода проделали саперы, возглавляемые командиром саперной роты мл. лейтенантом Соболевым и нач. инженерной службы т. Астаховым. Несмотря на то, что полк уже отошел, и рота оставалась одна, были взорваны все оборонительные сооружения, было организовано уничтожение дорог, запасов необмолоченного хлеба, фуража и населенных пунктов по пути отхода». Их действия причинили некоторое неудобство наступавшей 206-й пехотной дивизии вермахта: «8 октября стал особенным днем для авангарда: солдаты переночевали под открытым небом при температуре +7°, поскольку большинство населенных пунктов было сожжено русскими поджигателями (Brandkommandos)».

Позднее отступления частей Красной Армии происходили так быстро, что и мысли об уничтожении населенных пунктов при отходе не возникало. Однако после того как фронт более-менее устоялся, Военный совет Западного фронта напомнил об еще августовском приказе, которым устанавливалась «5-ти километровая полоса боевых действий, с территории которой подлежит выселению все гражданское население». В приказе от 9 ноября отмечалось, что «многие командиры и комиссары частей и соединений не поняли существа данного приказа и допускают оставление населения в полосе боевых действий, чем, по существу, способствуют проникновению в среду местного населения шпионов и диверсантов, вербовке шпионов из части местного населения, враждебно настроенного к советской власти». Население опасалось, что в результате военных действий могут быть разрушены их дома, а потому предпринимало свои меры по их сохранению: «в ближайших к расположению 316 сд деревнях во время налета вражеской авиации часть населения вышла с белыми флагами и полотнищами». Такие попытки установить контакт с вермахтом, просигнализировать о том, что в деревне нет войск, не были редкостью. Часто навстречу наступавшим войскам выходили жители, мало-мальски знающие немецкий язык, и просили их не стрелять. Такое поведение с точки зрения командования Красной Армии было недопустимо, тем более что в деревнях вылавливали то ли настоящих, то ли мнимых шпионов, обнаруживали вражеские листовки. Конечно, речь не шла об уничтожении деревень, но о принудительном выселении их жителей, которые теряли не только кров, но и продовольственные запасы на зиму. Ни работы, ни зачастую денег у них не было (в колхозах работали за трудодни, по которым уже было выдано зерно или другие продукты) – даже если бы они были обеспечены карточками, неизвестно, как они смогли бы их отоварить. Но приказ был неумолим: «Всех граждан, оказывающих сопротивление в выселении, арестовывать и передавать органам НКВД».