Читать «Крестоносцы социализма» онлайн - страница 256

Либералы пришли в восторг от нового правительственного курса. Они и прежде старались не раздражать правительство, облекая свои требования в лояльные формы, ибо российская буржуазия росла под опекой царизма, привыкла бояться его и нуждаться в нем. Либералы хотели бы не ликвидировать самодержавие, а лишь выторговать у него какую-нибудь конституцию, «хоть такую, – иронизировали народники, – какую имеют от царя зубры в Беловежской пуще», только бы оградить себя от крайностей деспотизма и произвола. Они сочувствовали, а иные из них даже содействовали народовольцам в борьбе против самодержавия: информацией, деньгами, укрывательством, ходатайствами перед властями. Так, почетный академик П.П. Семенов-Тян-Шанский постоянно хлопотал об освобождении или смягчении участи политических арестантов: «в Департаменте полиции <…> его называли официальным предстателем за интересы государственных преступников и прибавляли, что за многочисленные знакомства с преступниками его самого давно пора сослать». Но террористический способ борьбы «Народной воли» либералы отвергали, как безрассудную крайность, лишь озлоблявшую царизм.

Сами они предпочитали действовать посредством унаследованных от 50 – 60-х годов адресных кампаний, причем адреса, которые подносились правительству, даже либерал И.И. Петрункевич сокрушенно называл «пошлыми, униженными, вполне ничтожными». Лишь в редких случаях либеральные оппозиционеры дерзали публично осудить «произвол и самоуправство» царских властей и декларировали, что «Россия хочет жить, как правовое государство, а не как полицейский участок».

По сути дела буржуазный либерализм противостоял в 70 – 80-е годы не только реакции, но и революции. Либералы вымогали у правительства уступки, во-первых, конечно, чтобы защитить свои интересы, а во-вторых, чтобы предотвратить революцию. М.Н. Катков точно определил принципиальную разницу в позиции революционера и либерала тех лет: «Революционер говорит правительству: „Уступи, или я буду стрелять!“, а либерал говорит правительству: „Уступи, или он будет стрелять!“». Но, как бы то ни было, давление либеральной оппозиции дополняло революционный натиск на самодержавие и усугубляло кризис «верхов».

Итак, либералы обрадовались слову и делу Лорис-Меликова, уверовали в то, что правительство отныне пойдет по пути уступок общественному мнению, и настроились на почтительное ожидание этих уступок. Правление Лорис-Меликова они окрестили «диктатурой сердца». Сам Лорис-Меликов слыл «бархатным диктатором». Харьковские толстосумы воздвигли в его честь триумфальную арку с надписью: «Победителю Карса, чумы и всех сердец».

Однако революционеры не были обмануты новым курсом. Газета «Народная воля» нашла для режима Лорис-Меликова меткое определение: «лисий хвост – волчья пасть». В радикальных кругах ходила по рукам эпиграмма: