Читать «Крестоносцы социализма» онлайн - страница 188

С первым преимуществом «красного» террора народников тесно увязывалось и второе: если западные террористы действовали примитивно, без каких-либо шансов на спасение (Гедель выходил на монарха с револьвером, а Пассананте с ножом, тот и другой – без прикрытия), то землевольцы тщательно готовили и надлежаще обеспечивали каждое покушение, оставляя покушавшемуся возможность спастись. Именно так было организовано внешне безумно дерзкое покушение С.М. Кравчинского: группа сигнальщиков выследила особенности прогулок Н.В. Мезенцова (где, как и с кем он ходит) и в удобный момент дала Кравчинскому знак к нападению; напарник Кравчинского А.И. Баранников отвлек на себя внимание провожатого Мезенцова, а кучер А.Ф. Михайлов мастерски угнал пролетку с террористами по выверенному заранее маршруту. Точно так же и попытка освобождения П.И. Войноральского была предпринята лишь после обеспечения необходимых условий (место и время, удобные для нападения, нужное число людей, экипаж с лошадьми, оружие, жандармская форма и конспиративная квартира для укрытия освобожденного).

Еще одно отличие народников от западных и восточных (прошлых и нынешних) террористов и от царских карателей: народники всегда старались – по возможности, конечно, – избегать в своих терактах посторонних, невинных жертв. И это им удавалось при всех без исключения покушениях до тех пор, пока «Народная воля» не начала охоту на царя. Что касается такого средства борьбы, как заложничество, столь «модное» сейчас у террористов всего мира, то его в террористическом арсенале русских народников (включая и народовольцев) вообще не было. Наконец, «Земля и воля» санкционировала экспроприацию на революционные нужды свыше 1,5 млн. рублей посредством подкопа из Херсонского государственного казначейства, но вообще держалась по отношению к экспроприациям того принципа, который позднее декларирует «Народная воля»: «партией допускается конфискация только казенного имущества. Всякий же грабеж имущества частных лиц, а тем более общественных филантропических учреждений, настолько же в корне противоречит нашим принципам, насколько составляет обыкновенное явление в сфере императорской бюрократии».