Читать «Керины сказки» онлайн - страница 9

…И поэтому Пряхин доверился Зеркалу. Вышел из ванной и направился в комнату дочери.

– Пиццу заказала, Дашуля? – спросил он как можно беззаботней. Но он был отвратительным актёром, и Даша, посмотрев на него, сразу обо всём догадалась.

– Оно сдало меня, да?

– Но надо отдать ему должное – не сразу.

– Вот сучка полированная!

– Я всё слышу! – проворчало Зеркало из ванной.

– Орать будешь? – спросила Даша отца.

– Пригласи его как-нибудь. Мне ж интересно. И если он наркоман, пусть герыча прихватит, а то я кокс не люблю.

– Папа!!!

– Я шучу. Посмотрим под пиццу телик?

– Давай. Сегодня «Мстители» в одиннадцать.

– Зеркало!!! Ты «Мстителей» будешь зырить? Под свой «лимон»?

– А какая часть?

– «Эра Альтрона» вроде.

– Оооо. Тащите меня в комнату! Даха, чур прыщи на меня не давить!

– Пап, ну чо оно издевается?!

– Доча, Зеркало старенькое, в маразме, не обращай внимания. Ща лимоновым «Хэлпом» на него брызнем, его ваще от этила развезёт.

– Ооооой, смешно-то как, господи! Звоните Боттичелли – есть тема для картины «Рождение стендапера»…

Короче, большой семейный вечер начался.

БЕЗ ЛИЦА

Пальцы на ногах были очень красивы.

С ними всегда так. В шлёпанцах ли они в кучу собраны или из-под одеяла с утра веером торчат – вот не то. Могли быть и получше. А вот вставишь их в тёплое море, в мягкую прозрачную волну, пробитую солнцем – так совсем другое дело. На закате, сквозь подогретую за день воду, пальцы смотрятся просто потрясающе. Можно вечно смотреть на них, переминать ими мелкую гальку или зарываться по самую щиколотку. Каааааайф…

Официантка Полянская изящным па отогнала в сторону стайку размокших окурков, буксирующую белоснежный (ну почти) авианосец-памперс – типичную боевую единицу Черноморского Туристического Флота. Натруженные за смену ноги уже не гудели. Выловив с волны босоножки с ромашками, так и норовившие свалить в родную Турцию, Полянская побрела вдоль берега, наблюдая, как солнце, облачённое в маревный купальник, осторожно опускается в потемневшую воду. Где-то там, за мысом, остался Курорт – никогда не устающий, с лучшим вином из багажника, с лакированными крабами под сенью чурчхел, с рвущим невыездную омоновскую душу блатняком, с зелёным макияжем из-под соломенных шляп. С пролежнями от шезлонгов, выигранных в утренней битве. С мужьями на плечах, проигравшими в застольном перемирии.