Читать «Наследство последнего императора. 2-я книга» онлайн - страница 205

Фронтовики натолкнули нас на новую мысль: устроить «большевистский» переворот в Тобольске и возглавить его! Если это удастся, из гардемаринов создать «Красную гвардию». Лошадей, оружие, деньги можно будет добыть легальным путём и уже не просьбами, а требованиями. И тогда уже будет легко повести борьбу с отрядом охраны Государя, замещая её своими людьми.

Шансов на успех было много. По железной дороге всюду большевики захватили власть. Местные советы, не большевистские, были очень робки. Если из Москвы снова прибудут наши, то стать во главе переворота не трудно. Фронтовики считали нас лучшими друзьями и переворот наш поддержали бы.

Мы стали действовать. Завели дружбу с пожарными и всё время проводили на каланче в беседах. Особенно, сдружились с одним, который точил зубы на судью, посадившего его брата за убийство. В такой деятельности прошел месяц. Безусловно, наши разговоры стали известны в местном совдепе, и депутаты уже не знали, кого видеть в нас, – монархистов или большевиков. А ответа из полка на нашу телеграмму всё не было.

Наконец, появился наш следователь и поздравил нас со свободой, то есть с высылкой из Тобольска. Отъезд должен был состояться на другой день. Пока мы оставались в участке и ходили по городу с конвоем. В городе, по-видимому, о нашем аресте знали, так как мы встречали массу сочувствия, главным образом, со стороны учащейся молодёжи.

Предполагая новый трюк со стороны совдепа, мы отправились туда и потребовали свои бумаги. Требования наши были немедленно исполнены.

Ранним утром мы уехали из Тобольска.

Часов в одиннадцать следующего дня мы подъезжали к станции Тюмень. На вокзале стоял поезд, о радость, – прямо до Москвы! Купили билеты, наполнили чайник кипятком, запаслись огромной связкой баранок. Сидя в вагоне, ждали, когда заварится чай.

Но тут вошли обвешанные оружием и пулемётными лентами матросы и, узнав, что мы из Тобольска едем в Москву, приказали следовать за ними. Нас привели к поезду, стоявшему на запасных путях. Тут был штаб их отряда. Отряд назывался «Первый карательный» и состоял из матросов броненосца «Гангут».

Нас обыскали, отобрали деньги, очень кратко опросили и сказали, что участь наша решится с приходом комиссара. Атмосфера была совсем иная. Уже по одному тому, как о нас было сказано: «А! Офицеры!», было понятно, что этой вины достаточно для расправы с нами. Михайлов угрюмо молчал, глядя в пол. Григорьев, сильно контуженный в голову на войне, нервничал, лицо его постоянно дёргалось.

Собрав всё своё спокойствие, я завёл разговор с матросами. Начал с разговора о создании Красной армии. Когда мне ответили, что она успешно растёт, я пустился в критику. Говорил, что из неё ничего не выйдет потому, что приём туда офицеров затруднён. А вот мы, например, не большевики и в политике ничего не понимаем. Но мы профессионалы и будем служить в какой угодно армии, лишь бы платили. Другого труда мы не знаем. Так что напрасно матросы видят во всех офицерах контрреволюционеров. Мы готовы идти на службу народу. И так долго и подробно я говорил в этом роде, что, в конце концов, матросы принесли нам наш чайник, наши баранки и предложили своих папирос. Стало легче на душе.