Читать «На Берлин!» онлайн - страница 84

Нас на этом перекрестке дорог была горстка, а противник сосредоточил против нас и танки, и пехоту. Конечно, мы ему не могли оказать упорного сопротивления. Но танки не шли на нас, а атакующую позиции нашего взвода пехоту в течение всей ночи мои воины и пулеметы Мочалова огнем отбрасывали на исходные позиции. Вообще, немцы, как правило, ночью не ходили в атаку, только с рассветом или днем, поэтому я считал (и высказал это Буркову), что именно с рассветом немцы предпримут массированную атаку на нас. Противник, видимо, пока просто не знал, что за силы ему противостоят, ночью не видно, а с наступлением светлого времени немцы приступят к штурму. Им все равно надо овладеть дорогой для отступления на запад, чтобы не быть уничтоженными другими частями Красной Армии. Пехота для танков не помеха, 76-мм орудия тоже слабы, да и танки наши испорченные. тоже не смогут оказать сопротивления и будут сразу же подбиты «Тиграми».

Под утро капитан Бурков принял решение отойти на высотку, которая была позади нас, за дорогой. «Давай попрощаемся, видимо, живыми немцы нас с этой развилки не выпустят. Наступит рассвет, и танки фрицев нас раздавят», — сказал он мне. Пока не рассвело, мы сняли с позиций артиллерию, а затем и сами перебрались за высотку вслед за пушками. Выполнив этот маневр, мы хотели окопаться на высотке, но и там земля была слишком твердая, и мы просто залегли. Уже рассветало, и надо было осмотреться. Подошли и два наших танка, благополучно Перебравшихся за высоту, — склон на этой стороне был круче, чем обращенный к немцам.

С рассветом немцы начали атаку на высоту. На нас нахально лезло не менее десятка немецких танков. Да, картина была нерадостная. С левого фланга растянулась по полю цепь немецкой пехоты, справа тоже шел бой — строчили пулеметы, слышались выстрелы из орудий. Трудно было понять, что это. Один наш танк, тот, у которого башня не вращалась, немцы подожгли на этой высотке. Второй танк вел огонь по «Тиграм» и даже заставил несколько танков остановиться на середине этой высоты. Бой разгорался. Нам показалось, что подошло подкрепление, но все перемешалось, и не было понятно, где свои, а где противник. Потом Бурков приказал отводить артиллерию в лес, что виднелся позади нас, а мы остались на высоте, где даже негде было укрыться. Потом он приказал отходить и нам. Только позже я пойму, что Бурков дал команду всем отходить в лес, чтобы сберечь жизни солдат, сберечь их для последующих боев… Мы еще не дошли до опушки леса, когда Бурков был тяжело ранен — он ехал на подножке грузовика, и водитель, не рассчитав, ударил его о дерево. Мы положили его на плащ-накидку и понесли опушкой леса в сторону села Бобжа, откуда Козиенко послал меня на развилку дорог и приказал там держаться до рассвета. Задачу я выполнил — рассвет уже наступил.

Конечно, можно было бы остаться на развилке дорог и дольше, но противника мы уже не могли сдерживать, как ночью, — ему нужны были пути отхода, и он просто подавил бы нас танками — ведь мы не смогли выкопать окопы полного профиля. Но и так приказание командира батальона мы выполнили, сдерживая противника почти до полудня и отойдя только по приказу Буркова. Нести Максима Тарасовича было тяжело, солдаты часто менялись. Солдаты обратили мое внимание на следы немецкой обуви на снегу — подошва у них была вся в крупных гвоздях. Следы уходили в глубь леса. Выслав вперед отделение разведать дальнейший путь на с. Бобжа, мы следовали за ним на некотором расстоянии, но немцев не встретили. Затем мы достигли накатанной дороги, которая вела в это село и уходила вправо вдоль опушки леса. Собрались проверить, кто находится в деревне, когда появилась грузовая автомашина. В ее кабине сидел офицер, которого я знал. Он сообщил, что в селе Бобжа находятся наши — 2-й и 3-й батальоны бригады, а за бугром, в деревне, он видел командира первого батальона Козиенко.