Читать «Поэтесса в жанре ню и другие рассказы» онлайн - страница 56
Ян Стыдобка
– Вот мой прапрадедушка был настоящий художник.
– А это его или твои? – взглянула она на две картины в деревянных рамах, висящие на длинной стене напротив стола.
– Зимняя Ладога его, Приморский бульвар мой. Жил в Севастополе четыре года, седьмой, восьмой, девятый и десятый классы… Сейчас тоже быстро сполоснусь, ладно, а ты не скучай. Хочешь, посмотри мои рисунки, если интересно. Вот некоторые.
Я переложил из ящика стола на матрас тяжёлую папку, взял из шкафа полотенце и чистое бельё. В ванной, как обычно, захотелось петь, и я, намыливаясь, то про себя, то в четверть голоса примерял к бодрому мотиву Исаака Дунаевского совсем не подходящие, непонятно как возникшие в памяти слова:
Когда наконец вернулся в комнату, Настя, держа папку на коленях, разглядывала рисунки и Лиза тарахтела моторчиком, вытянувшись у её ног.
В голове ещё звучало, отдаляясь:
– Мне очень нравится, – сказала Настя, – а что там за девочка постоянно встречается?
– Моя четвероюродная… или четырёхюродная? Не знаю, как правильно… В общем, тётя. Почти ровесница, на два года старше, мы вместе росли. Надя Бибичкова, год как Соколова.
– Был, наверное, влюблён?
– Когда подрос, классе в восьмом, понял, что считаю родной сестрой.
– Хорошая, такие добрые глаза. Вы сейчас видитесь?
– Виделись на её свадьбе и после ещё дважды по грустным поводам. У нас в роду много долгожителей, девяносто не предел.
– Моей прабабушке девяносто пять. Так это хорошо.
– Хорошо, конечно. Но, с другой стороны, может случиться несколько похорон подряд. Вот там и виделись последние два раза. Но скоро будет радостная причина, она уже на седьмом или восьмом месяце.
– Женщины считают в неделях, – улыбнулась Настя.
– Хочешь, познакомлю? Она скажет точно, на какой неделе.
– Посмотрим. А я взяла кое-что из рукоделия. Не собиралась, но Таня говорит: возьми, покажешь, вдруг кому-то понравится… Давай покажу тебе.
Настя вынула из рюкзака полиэтиленовый пакет, из него кружевной воротничок, приложила к своей блузе. Изумительно тонкая, ювелирная работа; серебряные нити, переплетённые с суровыми льняными, придавали ей драгоценный вид. Следом Настя достала такой же неземной красоты манжеты.
– Потрясающе! – сказал я.
– Спасибо.
– А где берёшь узоры?
– В основном по старинным образцам, что-то сама выдумываю, но пока фантазия бедновата. Есть такая жилетка, вся шёлковая, представляешь? Иногда надеваю.
– А что под ней?
– Платье или рубашка. Когда ничего больше нет, ещё никому не показывалась, кроме зеркала.
– Знаешь что? Покажи моей маме, вдруг понравится. Или на работе кому-то из её коллег.
– Думаешь? Ладно… А когда она придёт?
Я взглянул на телефон:
– Не скоро. Там начинается первый акт.
Мы замолчали. Даже Лиза, меховая тучка, затихла, прикрыв мягкой лапой нос.
