Читать «Твердыня грёз» онлайн - страница 159

– Мы возвращаемся? Так просто сдаёмся в конце пути?

Скурат и Клюв изучали местность. За ними брела бледная Исмин. Злата и Эфа. Никс запустила в небо Регул.

– Шевелись, Липучка, – позвал Горан. – Да, это трусость, но вокруг – дремучий лес. Нет даже смутного очертания перламутровых стен.

Тами упрямился:

– Пусть Никс направит Регул к цитадели! – указал он на крылатый призрак льва. – Вы даже не пытались!

– Мы пытались больше, чем кто-либо. – Кудесник поморщился от досады. – Волшебство вымерло с колдунами, а сказки – всего лишь вымысел наивных мечтателей.

– Нет! – Липучка медлил. – Горан, скажи им, пусть остановятся. Дождёмся, когда выглянет солнце – отыщем звериные тропы. Горан, она существует! Как алаты, духи скалистых лесов. Как крадуши и кудесники. Слышишь?

– Тами… – Горан помог мальчишке подняться. – Нам нужно искать укрытие. Мы не знаем, кем населена эта местность. Лучше вернуться к безопасным берегам.

Начался вялый подъём по каменным грядам. Встречались мелкие родники, цветущие островки зелени, кварцевые жилы, кустарники в космическом сиянии. Но пасмурность дня вгоняла в апатию. Усталость, страх, неизвестность пути гнули к земле, отбирая стойкость. Тами плёлся позади вереницы друзей, палкой сбивая сухие стебли трав. Величие гор превращало чаяния хрупких людей в шелуху не проросших зерен. Расстояние казалось бесконечным, словно путники шли на месте.

Но вот ветер с гор дохнул холодом на лес. Тучи рассеялись на миг – яркий свет солнца лучами пронзил туманную мглу. Тами, щурясь, всмотрелся в горизонт.

– Эй! Поглядите! Там! – он взбудоражился, указывая пальцем на запад. – Там! Видели? Вы видели? – подпрыгивал Тами от волнения.

Ребята остановились, без единого слова осматривая ширь границ Царны. Краткие отблески серебра. В смоге туч зеркальной зарницей таял и вновь проступал слепящий глаза образ: перламутровые столбы в небеса. Ветер стих. Тучи затянули солнце.

– Твердыня… – не веря собственному голосу, произнёс Горан. – Мы у заветного рубежа.

2

Они спустились в гущу леса поздним вечером, движимые уверенностью: требуется последний рывок. Осилить дорогу получится. Но когда за спинами повис туман, скрывая пути к возвращению, по коже побежали мурашки беспокойства.

Кварцевые взгорки сменялись топями, полянами в заскорузлых грибах, испещренных дырами. Громадные кипарисовые деревья то зеленели, то синели хвоей, пульсировали багровой листвой. Казалось, кроны дышали, раздуваясь в полумраке плывущими медузами. Иногда с ветвей осыпалась мелкая листва, звенящая серебряными кругляками по камням, цветущим топазами. Между деревьями царила тьма непроглядности. Земля дрожала у линий речушек, что отражали путников, пугливо пересекающих артерии леса по дрейфующим камням. Прозрачная вода темнела смолой, блестела оловом, жгла взгляды медью. На дрожащей глади возникали сумбурные фантомы прошлого. Глушь шепталась голосами, навеянными переживаниями.

С приходом темноты, странники разбили ночлег у поваленного дерева. Хворост не желал гореть, дымясь слезоточиво. Горячие ключи паровали в сырости вечера. Ничего съестного добыть не удалось, и ребята уснули на обломках коры, кутаясь в накидки, – отчаянно надеясь: завтра они отыщут тропы грёз.