Читать «Введение в литературную герменевтику. Теория и практика» онлайн - страница 6

Поскольку постичь исторического человека, выразившего себя в художественном тексте, позволяет лишь адекватное этому выражению «переживание» интерпретатора, очевидно, что творческий потенциал последнего должен соответствовать силе творческой личности исследуемого автора. Постигая Гете, необходимо обладать его, Гете, степенью гениальности – в противном случае постижения не состоится. Таким образом, тезис Шлейермахера о таланте интерпретатора как обязательной предпосылке понимания достигает в системе Дильтея своего предела: гениальное творение может быть понято только подобным ему же началом – только гением; творческая стихия человеческого духа может открыться только творческой же стихии науки о духе; понимание только тогда оказывается истинным пониманием, когда оно конгениально своему объекту.

При всей своей ориентированности на литературный материал, заинтересованности в нем, герменевтическая система Дильтея тем не менее всецело разворачивается в плоскости философии. Это именно философское построение, в котором обращение к литературному творчеству, преимущественно к произведениям поэтов («органов понимания жизни», как называл их Дильтей) выполняет прежде всего иллюстративную функцию. В плоскость же собственно филологии общефилософские идеи Дильтея переводят его последователи и ученики.

Лекция 2. Литературоведческие рецепции философской системы Дильтея

Дильтей стал основоположником духовно-исторического, или культурно-философского, направления в немецком литературоведении; виднейшими учениками Дильтея являются Р. Унгер, Ф. Гундольф, Э. Эрматтингер. Русский вариант этого направления представлен в работах так называемых интуитивистов – Ю. И. Айхенвальда, М. О. Гершензона, А. М. Евлахова.

Строго говоря, ни одна из предпринимавшихся попыток развернуть дильтеевские герменевтические принципы в области науки о литературе не может считаться безоговорочно успешной, потому что ни одна из них не сумела сохранить систему Дильтея во всей ее полноте и оригинальности. Анализ существующих рецепций этой системы в литературоведении отчетливо выявляет две основные тенденции. С одной стороны, обнаруживается явное стремление дополнить идеи Дильтея, и на этом пути дильтеевский метод «обогащается» несвойственными ему элементами, превращаясь в результате в некое эклектическое образование. С другой стороны, совершенно очевидно проявляет себя потребность редуцировать систему Дильтея, свести сложнейшие моменты его философии к лозунговой простоте.

1. Духовно-историческая школа. Р. Унгер

Первый вариант (вариант дополнения) наиболее наглядно предстает в научном творчестве ученика и популяризатора Дильтея, видного представителя духовно-исторической школы в Германии Рудольфа Унгера (1876–1942), в частности в его работе «Философские проблемы новейшего литературоведения» (1908). Декларируя основополагающий тезис Дильтея о том, что главной проблемой понимания является проблема внутренней жизни автора как творческой личности, Унгер очень скоро сталкивается с невозможностью оставаться на позициях исключительно интуитивного познания, на позициях дивинации, поскольку эти позиции таят в себе очень существенную и вполне реальную опасность субъективизма и, следовательно, превращения науки в произвол. Для Унгера становится очевидной необходимость преобразования научного метода таким образом, чтобы он позволил литературоведению гарантированно сохранить статус нормативной науки. Кроме того, научное сознание Унгера явно не справляется с герменевтическим кругом, по которому двигался Дильтей, толкуя духовное творчество личности как продукт истории, а историю – только через проявление отдельных творческих актов. В эту область дильтеевского учения Унгер вносит определенную поправку, в результате чего, строго говоря, герменевтический круг как таковой упраздняется: Унгер подменяет историю в дильтеевском понимании историческим развитием эстетической теории, в соотношении с которой, на фоне которой необходимо, с его точки зрения, рассматривать конкретные художественные творения – как ее производные. Для Унгера, таким образом, проблема герменевтического круга утрачивает свою актуальность, потому что, в сущности, он (Унгер) придает процессу познания необратимую последовательность – от общего к частному, от эстетической теории к ее конкретным художественным проявлениям, к текстам.